534
Страсти по Сахалину. Кремль думает об участии в газовом джихаде, мадам Митволь не пускают в политику
— Фондовый рынок
85-я серия.
Прежде всего выразим (без ложной скромности – а чего там стесняться!) особое удовлетворение, что о проекте "Преемник" мы заговорили, можно сказать, "первее" российских "шакалов пера". Аккурат во время освещения несвойственного для военных приглашения добрых и бесхитростных индусов на Сахалин, сделанное г-ном Ивановым настолько экспромтно, что в пылу "сахалиновского" а ля Митволь пиара, он забыл предупредить об этом Богданчикова, руководителя "Роснефти", который видел этих индусов известно, где и известно в чем. Натурально, расхлебывать все пришлось Путину, который, по горячим следам своего главного вояки прибыл к слонам и священным коровам.
В общем, дело "устаканилось" примерно так.
А. Проект Индус на Сахалине.
Участие Индийской нефтегазовой корпорации (ONGC) в проектах "Ванкорский" и "Сахалин-3" пока не определено. Об этом на пресс-конференции во Владивостоке сообщил президент "Роснефти" Сергей Богданчиков.
"Несколько дней назад "Роснефть" и индийская ONGC, учитывая положительный опыт сотрудничества в рамках проекта "Сахалин-1", достигли договоренности о расширении сотрудничества путем реализации других проектов в России, Индии, а также на территории третьих стран. Об этом говорится в подписанном меморандуме о взаимопонимании", - отметил глава "Роснефти".
Однако этот документ не привязан к реализации каких-либо конкретных проектов, а касается общих принципов сотрудничества.
Для непонятливых поясняем: Если "Роснефти" понадобятся индийские бабки с тем чтобы их впоследствии "технично" выдавить из совместных проектов как недавно Газпром сделал с Shell в "Сахалин-2", тогда добро пожаловать! А пока, ребята, извините, свободных дырок в земной коре, ведущих к вожделенным углеводородам нет. И судя по всему, не будет, поскольку шельфы разделят "Роснефть" и Газпром только на двоих.
Б. Проект Индус на аэроплане пятого поколения.
Вернувшийся из гостеприимной Индии Владимир Путин поручил премьер-министру Михаилу Фрадкову взять под контроль расширяющиеся возможности использования рупийного долга Индии перед Россией. "Индийские коллеги согласны, есть ряд крупных проектов, все они лежат в сфере высоких технологий, мы в них заинтересованы", - сказал президент России на совещании с членами правительства.
Этот кусочек сериала мы попросим осветить превосходно владеющего материалом российского коллегу Александра Гольца, за что ему выражаем особую признательность.
Итак, вопреки ожиданиям, в ходе визита Владимира Путина в Индию не были подписаны документы о подключении Дели к работам над истребителем пятого поколения. Если бы соглашение было подписано, то впору было констатировать, что список известных способов мошенничества, вроде строительства финансовых пирамид или подсовывания простакам денежных "кукол", пополнился еще одним. Последние лет десять словосочетание "истребитель пятого поколения" служит волшебным заклинанием, которое легко открывает чиновникам доступ к государственным деньгам.
Все началось в начале 90-х. Уже тогда руководителям авиационных предприятий стало очевидно, что их отрасль находится в глубочайшем кризисе. Выходов было два. Первый – признать, что советский авиапром, с его опытом концентрации финансов и ресурсов, умер навсегда. И проводить реструктаризацию производств, учиться маркетингу и ведению дел в условиях рынка. Но был и другой путь – доложить высокому начальству о некоем чудодейственном проекте, реализация которого позволит возродить авиационную промышленность. Капитаны отрасли остановились на втором варианте.
Они бодро обещали правительству разработать по быстрому истребитель пятого поколения, который мало того, что обеспечит нашим ВВС господство в воздухе, но также гарантирует экспортные заказы на десятилетия вперед.
При этом в стране явно не было достаточно средств, чтобы всерьез заняться разработкой боевого самолета, который обладал бы принципиально иными возможностями маневрирования, способностью весь полет лететь на сверхзвуковой скорости, принципиально новым электронном оборудовании, а также "умном" вооружении, спрятанном в корпус самолета.
В итоге в 1998 году, когда корпорациям МИГ и "Сухой" настало время представить свои НИОКР все выглядело откровенным надувательством. МИГ, например, быстро прокатил по летному полю нечто под названием "проект 1.44" потом модель была быстро зачехлена. Позже "проект" был, по словам разработчиков, поднят в воздух, но этого не видели ни журналисты, ни заказчики из Минобороны. Прототип истребителя, продемонстрированного "Сухим" взлетал, но многие специалисты увидели в нем попытку наспех реализовать наработки от которых отказались еще в 70-х.
Между тем как раз к тому времени в авиапроме появились первые небольшие деньги. Отдельные предприятия, отколовшиеся от больших корпораций вроде КНАПО (Комсомольск-на-Амурское авиационное производственное объединение) стали получать иностранные заказы, продавая Китаю, Индии боевые самолеты, разработанные еще в советские времена. И головные офисы вроде "Сухого", расположенные в Москве, вознамерились эти деньги получить. Стремление установить контроль над финансовыми потоками маскировалось вроде вполне разумными объяснениями. Надо, мол, сконцентрировать средства, чтобы создать все тот же истребитель 5 поколения. Чиновники из минпрома мечтали о том же самом. Так впервые была озвучена идея о единой авиастроительной корпорации. Тогдашний министр промышленности Илья Клебанов докладывал, что для разработки такого самолета потребуется всего лишь полтора миллиарда долларов. Сумма выглядела ничтожной, если учесть, что в Соединенных Штатах были истрачены десятки миллиардов. "Скромность" Клебанова объяснялась просто – именно столько можно было получить, присвоив доходы от всех экспортных заказов.
В 2002 году правительственная комиссия во главе с Михаилом Касьяновым предложила корпорации "Сухой" реализовывать контракт на создание самолета 5-го поколения. В течение пяти последних лет публику периодически радуют сообщениями о том, как ударно идет работа над новым самолетом. Вот перспективный фюзеляж продувают в аэродинамческой трубе. Вот объединение "Сатурн" рапортует о досрочном завершении работ над двигателем. С авионикой, говорят, тоже полный порядок.
Только несмотря на эти блестящие успехи, срок, когда новый самолет поднимется в воздух все переносится и переносится. Сперва говорили о том, что истребитель взлетит в 2006-ом. Потом главком ВВС генерал Михайлов пообещал поднять самолет в 2007-ом. Теперь министр обороны заявил, что истребитель взлетит не раньше 2009-го.
При этом единственная проблема, о которой сообщают участники проекта – недостаток средств. И это после того, как было, по словам участников проекта, было успешно распиле..., простите, освоено более 4 миллиардов долл.
Не случайно, вытащив все, что возможно из отечественного бюджета чиновники в последние годы сконцентрировались на попытках добыть деньги из иностранных партнеров России. Два года назад индийский министр обороны прямо и откровенно попросил не обременять впредь подобными предложениями. "Наши военно-воздушные силы и производственные предприятия в этой сфере хотели бы участвовать во всех этапах создания истребителя пятого поколения - начиная от выработки концепции и проектирования, исследования и разработки до совместного производства, включая наше финансовое участие", - сказал он.
Скептицизм индийского министра вполне можно понять. Ведь даже если случится чудо, и "Сухому" действительно удастся создать истребитель, отвечающий требованиям 5 поколения, то нет никаких шансов наладить его производство. Стоимость американского истребителя F-22 "Раптор" превысила 200 миллионов долл. за единицу (а Москва настаивает, что намерена производить и строить именно такой тяжелый истребитель). Дешевле российский истребитель никак быть не может – еще только предстоит создать цепочки кооперативных связей между сотнями российских предприятий, что будет стоить немалых средств. Уровень производительности труда гораздо ниже американского, что однозначно удорожает продукцию. Между тем в соответствии со Стратегией развития авиапрома в 2015 году (тогда, когда должно начаться массовое производство нового истребителя) общая стоимость всего производства военной авиационной техники составит чуть больше 3 миллиардов долл. Туда войдет все – стратегическая авиация (обещают строить или модернизировать по бомбардировщику в год), эскадрильи штурмовиков Су-34, а также вертолеты. Любопытно, сколько истребителей пятого поколения можно будет выпустить на оставшиеся деньги. Один или ни одного?
Это, повторю, отлично известно индийцам. И поэтому после переговоров с Путиным индийский премьер весьма осторожно сказал, что его страна всего лишь "проявляет интерес к сотрудничеству в области создания истребителя пятого поколения". Впрочем не исключаю, что российские чиновники найдут в конце концов общий язык с индийскими коллегами. И те, и другие – отличные спецы по всему, что касается взаимозачетов.
Достаточно отметить, что Индия рассчитывается за оружие в рупиях, которые специальная комиссия продает российским фирмам, дабы те закупали индийские же товары. Знающие люди говорят, что дисконт при таких операциях доходит до 15%. Что до сотрудничества в создании истребителя, то здесь предполагается каким-то использовать во взаиморасчетах старый долг Индии Советскому Союзу. Так что не исключено, что на постройку виртуального самолета индийцы инвестируют не существующие деньги.
Ну а теперь, непосредственно к "сахалинам".
Для "разогрева" начнем с Ковыкты.
"РУСИА Петролеум" подконтрольной ТНК-ВР, лицензионного соглашения по освоению Ковыктинского газоконденсатного месторождения, одного из крупнейших в России. В акте проверки говорится, что компания-оператор не добывает предусмотренные соглашением 9 млрд кубометров газа в год. Таким образом, факт нарушения документально подтвержден. Исходя из этого, Газпром, по нашим сведениям, намерен получить максимальную долю в капитале "РУСИА Петролеум" – 74,4%, но ТНК-ВР намерена сохранить за собой не менее 33% акций. Торг идет исходя из стоимости проекта в 2 млрд долл.
Как стало известно, в минувший четверг управление Росприроднадзора по Иркутской области завершило проверку выполнения компанией "РУСИА Петролеум" условий лицензионного соглашения по разработке Ковыктинского месторождения (о ее начале "Страсти по Сахалину" поведали 19 января). В подготовленном по результатам проверки акте указывается, что она проходила с 22 по 25 января.
Целью изучения был только один пункт лицензионного соглашения – 6.11, касающийся объемов добычи на месторождении. Документ подтверждает, что вместо требуемого объема в "9 млрд кубометров в год начиная с 2006 года и до окончания срока лицензии" фактическая добыча составила 33,8 млн кубометров.
При этом рекомендаций отозвать лицензию в акте нет. Более того, как следует из документа, объем потребления газа в Иркутской области к 2010 году составит всего 2,5-2,6 млрд кубометров в год. И этот объем полностью покрывается потенциалом добычи "РУСИА Петролеум" с учетом расконсервированных скважин – 2,57 млрд кубометров в 2011 году.
"В течение ряда лет неоднократно принимались решения о необходимости внесения изменений в условия лицензионного соглашения",– сказано в документе. Компания "РУСИА Петролеум" направила соответствующие документы в Роснедра в ноябре 2006 года. Как сообщили в ТНК-ВР, официального ответа компания не получила. Поскольку "решения об изменении условий лицензии органами, выдавшими лицензию, не приняты", Росприроднадзор оставил вопрос отзыва лицензии открытым. Его решение зависит от Роснедр, которые по требованию Росприроднадзора могут рассмотреть этот вопрос.
Напомним, Ковыктинское газоконденсатное месторождение расположено в Иркутской области. Предполагаемые запасы – 1,9 трлн кубометров. Лицензией на разработку Ковыкты владеет ОАО "РУСИА Петролеум", основными акционерами которого являются ТНК-BP (62,4%), холдинг "Интеррос" (25,8%) и комитет по управлению госимуществом Иркутской области (11,2%).
Таким образом, факт нарушения лицензионного законодательства компанией "РУСИА Петролеум" подтвержден, этого достаточно для начала процедуры отзыва лицензии.
Однако мы уверены, что этого не произойдет, но должно повлиять на сговорчивость ТНК-BP в переговорах с Газпромом по поводу его вхождения в проект. Эта история уже вызвала изрядный резонанс, и, я думаю, у российских властей есть понимание, что отзыв лицензии был бы некстати при работе с иностранными инвесторами. Тем более что компания не выполняла соглашение по объективным причинам. По мнению автора, проблема будет решена так же, как в ситуации с "Сахалином-2", когда после вхождения в этот проект Газпрома "атаки" природоохранного ведомства на проект прекратились.
В пятницу 26-го президент ТНК-ВР Роберт Дадли подтвердил, что к середине года Газпром должен войти в проект по разработке Ковыкты.
"Мы хотели бы разрабатывать месторождение вместе с Газпромом, ведем активные дискуссии, обсуждая различные модели сотрудничества",– пояснил он в интервью Moscow Times. Будет ли Газпром расплачиваться деньгами или активами, пока не определено, но ТНК-ВР хотела бы сохранить за собой "значительную долю в проекте". В Газпроме от официальных комментариев отказались, неофициально пояснив, что в этом году никаких переговоров не было.
На источник, знакомый с ситуацией, рассказал, что сейчас стороны обсуждают принципиально иную схему, чем весной прошлого года. Вместо создания холдинга ТНК-ВР готова уступить Газпрому около половины своей доли в "РУСИА Петролеум". Причем, по словам нашего собеседника, ТНК-ВР хочет сохранить в проекте 33%, тогда как Газпром готов торговаться только при снижении доли ТНК-ВР до 25%.
Отметим, что в первом случае газовой монополии при условии консолидации других пакетов достанется 66,4% акций "РУСИА Петролеум", во втором – 74,4%.
Надо ли сообщать, что если есть возможность, Газпром всегда берет "по максимуму"?
По словам нашего источника, весь проект ТНК-BP оценивает в 2 млрд долл., в Газпроме эту сумму считают завышенной. Должен заметить, что у российского газового бегемота и, собственно, в Кремле, с фантазией очевидная "напряженка" - крутить одну и ту же схему в приблизительно одинаковых углеводородных проектах СРП – это уже моветон. Стыдно, господа!
Между тем героя нашего сериала, второе лицо в Росприроднадзоре, Олега Львовича Митволя ждало жестокое разочарование. Нет, не пугайтесь, не на основной работе, а дома. Впрочем, знающие люди утверждают, что неприятности для семьи "звезды" начались именно с излишней (по некоторым мнениям) ретивости г-на Митволя.
Итак, постоянные "читатели-зрители" должно быть помнят, что в одной из декабрьских серий "мыльной оперы" мы указали, что супруга Олега Львовича Людмила решила пойти в политику вместе с партией "зеленых". Исходя из профиля основной деятельности супруга выбор партии был очевиден. Сам Митволь к решению жены отнесся философски-сдержанно, хотя, как я подозреваю, ожидал несомненной поддержки как со стороны "придворного" Газпрома так и самого Кремля. С учетом того объема работы, которую Митволь сделала для вытеснения Shell c "Сахалина-2" в пользу" Газпрома, ему причиталась изрядная премия и бюст на малой Родине. Не сложилось. Такое в России бывает сплошь и рядом.
Так вот, к сути новости.
Российская экологическая партия "Зеленые" подала иск в Московский областной суд в связи с отказом в регистрации ее единого списка кандидатов в депутаты на предстоящих выборах в Московскую областную думу. Список кандидатов был выдвинут областным отделением этой политической партии, сообщил журналистам член партии "Зеленые" Андрей Нагибин.
По его словам, в регистрации было отказано, в частности, по причине того, что в единый список включена супруга замглавы Росприроднадзора Олега Митволя - Людмила Митволь, которая не является членом партии. Это, по мнению чиновников избирательной комиссии Московской области, является нарушением избирательного законодательства. "Зеленые" же убеждены, что такое решение является нарушением конституционных прав граждан.
Напомним, что Людмила Митволь значится под первым номером в списке кандидатов в депутаты Мособлдумы от партии "Зеленые". Избирательная комиссия Московской области уже дважды отклоняла список кандидатов этой партии.
Ну что ж, остается предположить, что главной причиной неудачи на первых же шагах политкарьеры супруги выдающегося природозащитника стала предшествующая "сахалинам" чрезмерная активность Олега Львовича, в результате которой он не на шутку "прищемил хвосты" известным личностям, в том числе и Алле Борисовне Пугачевой.
Между тем, тусуясь в Давосе на "смотринах", первый вице-премьер РФ Дмитрий Медведев заявляет, что Россия должна принимать правила, сложившиеся в европейской экономике, в том числе и в сфере поставок газа.
Выступая перед участниками Всемирного экономического форума в Давосе, Медведев заявил, что, являясь частью европейской экономики и, соответственно, мировой экономики, Россия должна принимать правила, сложившиеся в Европе, да и во всем мире. Это, по его словам, означает, что бесплатного газа ни для кого больше не будет.
Первый вице-премьер добавил, что время на адаптацию есть, но его не так много.
Медведев заявил, что принять такое решение Россию заставили "не мифические враги извне", а "понимание истинных потребностей российской экономики".
К безуглеводородной экономике РФ мы вернемся чуть ниже, а сейчас бросим быстрый взгляд на Беларусь.
В этом контексте занятно сообщить, что отнюдь не стараниями "мифических врагов извне", а вульгарной алчностью союзника, который, кстати, уже трансформировался по сути во врага, Белоруссия существенно увеличила тарифы на газ и электроэнергию для предприятий, в связи с ростом стоимости поставок газа из России с 2007 года, сообщило министерство экономики. С нового года газ для Белоруссии подорожал до 100 долл. за 1 тыс. кубометров c 46,7 долл. в 2006 году. Согласно постановлению Минэкономики, стоимость газа для промышленных предприятий с 1 января составляет 120,31 долл. за 1 тыс. кубометров, увеличившись на 89% по сравнению с прошлым годом, без учета 18-процентного НДС. Тарифы на электроэнергию для предприятий повышены на 21%. "Рост тарифов обусловлен удорожанием в 2007 году поставляемого в Белоруссию российского природного газа", - говорится в сообщении.
А сейчас потолкуем о безугеводородной России.
Cтраны, богатые природными ресурсами, как правило, отстают от других государств по темпам роста ВВП. Это открытие вызвало к жизни бурную дискуссию о так называемом проклятии ресурсов, или парадоксе богатства. Существование "проклятия" обусловлено целым рядом экономических и политических факторов. Наиболее важные из них – это снижение конкурентоспособности других торгуемых товаров ("голландская болезнь"); негативное воздействие неустойчивых сырьевых цен на экономику и, в первую очередь, на налоговые поступления; взаимозависимость волатильности рыночных цен и несовершенства в механизме деятельности финансового рынка и, как следствие, неэффективная специализация; и, наконец, негативное воздействие наличия природных богатств на качество институтов, политических процессов и управления.
В теории все основные экономические факторы замедленного развития стран – экспортеров ресурсов можно устранить. У любого правительства есть набор инструментов, при помощи которого можно если не свести на нет, то хотя бы смягчить "голландскую болезнь". А частота, с которой правительства, предпринимающие подобные попытки, терпят неудачи, говорит лишь о том, что постоянно принимаемые неверные политические решения – корень проблемы. А раз это так, самый эффективный подход к проблеме "проклятия ресурсов" – это подход политико-экономический. Ключ к ответу в том, чтобы понять, почему экономические системы, опирающиеся на природные богатства, чаще других страдают от неразумной политики. Ответ таков: природные богатства настолько искажают политическую сферу, что это способно привести к кризису институтов.
Правящая верхушка богатого ресурсами государства по понятным причинам заинтересована в том, чтобы захватить большую долю экономической прибыли, произведенной его секторами природных ресурсов. Личная алчность и коррупция (политических деятелей или чиновников) могут играть роль при подобном захвате, но не обязательно. Государства, чьи регулирующие, административные и прочие возможности в целом невелики, поддаются искушению и либо просто национализируют природные ресурсы, либо злоупотребляют властью, чтобы не выпускать из своих рук контроль над природными ресурсами. Такие действия с большой долей вероятности будут экономически неэффективны, однако с политической точки зрения они весьма выгодны для правящей верхушки.
Насколько все эти аргументы соответствуют реальному положению вещей в России?
В России "доминирующий проект" (термин Чарльза Тилли) Владимира Путина предполагает возвращение сильного государства, а на международном уровне – восстановление статуса "великой державы", пошатнувшегося в 1990-е годы. Кроме того, Путин не раз публично заявлял, что богатые углеводородные ресурсы России являются ключом к укреплению геополитического положения страны в мире. Не удивительно, что Путин весьма заинтересован в том, чтобы надежно закрепить за государством контроль над газовой и нефтяной отраслями. Они представляют собой важнейший источник средств, при помощи которых можно реализовать "доминирующий план" укрепления государственной власти внутри страны и престижа России за границей. Путин, в конце концов, унаследовал государство, которое незадолго до этого было объявлено банкротом и находилось в неустойчивом финансовом положении. Вопрос о ресурсах был, таким образом, крайне актуальным. При этом было ясно, на какие сектора природных ресурсов нужно было рассчитывать в первую очередь: на отрасли, ориентированные на экспорт российских природных ресурсов, прежде всего, углеводородов. Российский президент уже не раз высказывал свое убеждение в том, что государство должно изымать в свою пользу бoльшую долю экономической прибыли, получаемой этими отраслями, и что такой шаг необходим для возрождения России в долгосрочной перспективе. (Эта позиция была изложена в диссертации на соискание степени кандидата экономических наук будущего президента РФ "Стратегическое планирование воспроизводства базы минеральных ресурсов области в условиях формирования рыночных отношений", защищенной в Горном институте в 1990-х годах, и в статье по материалам этой диссертации, опубликованной в журнале института в 1999 году).
Прервемся ненадолго для того, чтобы сообщить, что у Владимира Путина появились последователи из Ирана, а затем продолжим нашу основную "концептуальную" тему.
Дело в том, что Кремлю придется найти правильный ответ на предложение стать стратегическим партнером Ирана по борьбе с неверными, сиречь джихаду.
Нежелание российской власти в принципе принимать серьезные политические решения все менее помогает сохранять то, что почему-то принято называть стабильной ситуацией. Во всяком случае, сегодня нет оснований говорить о том, что у России есть реальные и надежные стратегические партнеры. И пока непонятно, каким способом они могут появиться: антизападная риторика при всей ее условности тому мало способствует. А подобное партнерство со странами-изгоями в глазах западного мира не облегчает задачу правящей элиты не потерять в результате этого партнерства и западную дружбу, и свои западные активы. Не говоря уже о легендарной надежности и договороспособности так симпатичных Кремлю режимов. Задачка получается не из простых.
Промежуточное положение Москвы между демократической западной цивилизацией и странами-изгоями с особым путем развития снова подвергается суровым внешнеполитическим испытаниям.
Автор едва не прыгал от восторга первооткрывателя – эволюция "госкапитализма по-русски" сделала очередной прогнозируемый виток, поднявшись(опустившись?) на следующую ступень - нефтегазовую войну с идеологически близкой Белоруссией сменило знаковое предложение, которое Москве сделал Тегеран. Принять его – в сущности, означает стратегический переход в лагерь сопротивления западному миру, которому Россия пока еще принадлежит.
Несменяемый в отличие от президентов и наиболее влиятельный иранский политик-духовный лидер страны аятолла Али Хаменеи (возглавивший духовное руководство Ираном в 1989 году, сразу после смерти вождя Исламской революции аятоллы Хомейни) предложил России через находившегося в Тегеране с рабочим визитом секретаря Совета безопасности Игоря Иванова создать "газовый ОПЕК" – мировой картель крупнейших поставщиков газа.
Россия и Иран обладают половиной всех разведанных мировых запасов природного газа, а Россия – еще и крупнейший экспортер этого вида топлива.
Напомним, первый раз разговоры о возможности создания "газового ОПЕК" возникли в прошлом году в свете визита Владимира Путина в Алжир – страну, также являющуюся одной из крупнейших газодобывающих держав мира. Поводом для подобных догадок стало соглашение о сотрудничестве, которое летом 2006 года Газпром заключил со своим алжирским аналогом – государственной компанией Sonatpach. В ноябре прошлого года Financial Times опубликовала статью, где со ссылкой на доклад экспертов НАТО говорилось о намерении России создать газовый картель. Публикация вызвала изрядную публичную озабоченность главного потребителя российского газа – Евросоюза, – однако опровергали предположения авторов доклада из НАТО далеко не самые влиятельные фигуры в кремлевской администрации – помощник президента Игорь Шувалов и глава экспертного управления президента Аркадий Дворкович. При этом г-н Дворкович отрицал лишь то, что Россия сама намерена инициировать создание "газового ОПЕК", ничего не говоря о возможности присоединения к возможной инициативе других крупнейших газовых держав.
Нынешнее предложение Ирана придает дискуссии о "газовом ОПЕК" принципиально иной оттенок. Во-первых, оно исходит от страны, принципиально враждебной христианскому миру и все отчетливее заявляющей о своих геополитических амбициях в борьбе с западной цивилизацией – от форсирования ядерной программы до финансирования и вооружения террористических мусульманских группировок на Ближнем Востоке. Во-вторых, сформулировал это предложение духовный лидер Ирана – реально главный человек в стране, формирующий вместе с подчиненным ему советом аятолл идеологию внешней политики Тегерана, лишь проводником которой является действующий президент.
В-третьих и, в-главных, это предложение провоцирует Россию на переход к качественно новым отношениям не только с Ираном, но и со всем остальным миром.
Одно дело на выгодной для участников контракта с российской стороны условиях поставлять стране с сомнительной репутацией оборудование для атомных станций или комплексы противоракетной обороны "Тор-1" и совсем другое – заключать с ним стратегический союз, который неизбежно будет носить не только экономический, но и серьезный политический характер.
Россия сама в последнее время использует углеводородные ресурсы как главный рычаг внешней политики, оказывая давление на недружественные постсоветские режимы и смягчая возможную критику Запада на отступление Москвы от демократических принципов. Возможный сговор по ценам с Ираком и с Алжиром (кстати, эта страна пока публично отвергает идею "газового ОПЕК") неизбежно будет трактоваться как политический сговор, направленный против США и Евросоюза.
Это союзнический пакт со страной, которую западный мир солидарно считает одной из наиболее непредсказуемых и опасных для глобальной мировой безопасности.
И, в отличие от ни за что не отвечающих говорунов-патриотов, для ответственных политиков это более чем серьезное решение с весьма непростыми последствиями.
Иран пока постоянно водил Россию за нос. В частности, подставив российскую дипломатию в вопросе создания на территории нашей страны совместного предприятия по обогащению иранского урана и публично дезавуировав уже озвученные Владимиром Путиным договоренности с Тегераном о допуске инспекторов МАГАТЭ на все свои ядерные объекты. Но если до сих пор Россия даже после санкций против своих оборонных предприятий за поставки Ирану "Торов" была всего лишь посредником между Западом и "отбившимся" от рук иранским режимом, теперь ей предложено четко встать на определенную сторону. Сказав "нет", Россия окончательно станет в глазах Ирана марионеткой Запада. Сказав "да", перейдет в стан явных врагов западной цивилизации, что вряд ли понравится российским чиновникам и олигархам, все-таки зарабатывающим основные деньги на торговле с Западом. Видимо, придется взять на вооружение тот же иранский вариант – морочить партнеру голову ни к чему не обязывающими обтекаемыми заявлениями. Или все-таки определяться, в каком политическом лагере находится Россия и готова ли она объявить газовый джихад западной цивилизации…
Такие, ребята, пироги. В принципе, мы своим сериалом сколь-нибудь серьезно на Путина сотоварищи повлиять не можем. При всем желании.
Да и вряд ли он прислушается к нашему мнению. Пусть выбирает сам – сего страна, его "головная боль". А мы продолжим тему "безуглеводородной России".
Так вот, о Путине, главный для него вопрос – как обезопасить получение этой ("углеводородной") прибыли. С экономической точки зрения оптимально было бы реструктурировать и переориентировать на рынок газовый сектор, по большому счету, так и не реформированный, а также совершенствовать регулирование и налогообложение нефтедобывающей промышленности, находящейся преимущественно в частных руках. Вместо этого Путин занялся усилением своего контроля над ОАО Газпром, вертикально интегрированной газовой монополией, находящейся в руках государства, и значительным расширением непосредственного участия государства в управлении нефтяным сектором.
В случае с Газпромом, который в течение 1990-х годов стал чем-то вроде государства в государстве, задача оказалась достаточно сложной: новая руководящая команда, собранная Путиным в 2000 году, с трудом обретала реальный и эффективный контроль над компанией, однако постепенно "старая гвардия" была отодвинута. Как известно, изначально Путин не прилагал больших усилий к тому, чтобы восстановить контроль над нефтяным сектором, однако с середины 2003 года государство предприняло ряд довольно неуклюжих шагов в этом направлении. К концу 2005 года примерно 5% производства нефти перешло или переходило из частной собственности в государственную, и, когда кампания против ЮКОСа наконец завершилась, создалось впечатление, что доля производства нефти, находящаяся под непосредственным контролем государства, возрастет с 7% в 2003 году до примерно 45%. Одновременно налоги на нефтяной сектор были существенно увеличены, а налоговое администрирование стало более жестким, что позволило государству получать значительно бoльшую долю доходов от притока нефтедолларов. По всей видимости, на отношение Путина к энергетическому сектору влияют самые разные обстоятельства, в том числе политический фактор, а также его собственные идеологические предпочтения.
Не следует думать, что экспансия государства в нефтяной сектор была неизбежна: главными переменными в этой ситуации явились политическая значимость и выбор.
Тем не менее, было бы неверно недооценивать как вышеописанные характеристики каждого сектора, так и слабость российских институтов. Административные и регулирующие мощности российского государства были и остаются весьма слабыми.
Налогообложение стало в последние годы более эффективным, однако оно все еще довольно неповоротливо. Отсюда и опора на формы налогообложения, не являющиеся экономически оптимальными, но более простые в аспекте администрирования. Однако, каким бы слабым ни выглядело российское государство в иных аспектах, в его руках находятся очень мощные рычаги принуждения. Их даже можно назвать диспропорционально развитыми в сравнении с прочими возможностями государства. И если единственное, что государство умеет делать хорошо, – это принуждать, то можно быть уверенным, что оно не замедлит применить этот навык на практике. Да, насильственные методы, несомненно, отвечают интересам многих приближенных к Путину, но трудно отрицать, что Краус во многом прав, утверждая, что, применив насильственные методы в отношении Ходорковского и ЮКОСа, Путин просто использовал единственно эффективные инструменты, находившиеся в его распоряжении.
Государство, отличающееся слабым управлением и скверным контролем над соблюдением законов, но обладающее гипертрофированными силовыми механизмами, рано или поздно начнет эти механизмы использовать.
Из этого следует, что корни проблемы лежат именно в слабости российской институциональной среды. Эта слабость не предопределила действия, предпринятые Кремлем в 2003–2005 гг. по отношению к нефтедобывающей промышленности, однако она, безусловно, сделала данные действия гораздо более привлекательными. Свою роль в этом сыграли и персональные, и фракционные интересы задействованных лиц. Нетрудно разглядеть в этом порочный круг, который сейчас формируется. Слабые институты принуждают правящие органы искать приемлемые субоптимальные решения.
В нашем случае таким решением является стремление опереться на прямой контроль и жесткое давление, а не на контрактацию, регулирование и налогообложение.
Принятые решения, в свою очередь, создают препятствия на пути совершенствования институтов, поскольку такие субоптимальные решения часто способствуют укоренению породивших их слабостей. Еще одно следствие слабости институциональной среды – это тот факт, что силы, склонные национализировать природные богатства, наименее всего способны затем ими рационально управлять. До 2003 года казалось, что Россия изо всех сил старалась выбраться из этого порочного круга, чтобы создать институты, способные регулировать и разрешать конфликты в мощной, динамичной нефтяной отрасли, находящейся в частной собственности. События эпохи Ельцина и начала правления Путина показывают, что это никогда не давалось легко: нефтяные бароны не стремились стать "ручными". Именно поэтому власти в конце концов и вернулись к проверенным веками методам принуждения и прямого контроля. Это ни в коем случае не означает, что экономическая реформа в России умерла или что Россия на полном ходу мчится назад, в советское прошлое. Отношение властей к другим секторам остается намного более либеральным и благоприятным для рыночных отношений.
В принципе, теоретически государство может создать несколько иные институты для нересурсных секторов и вообще осуществлять в их отношении другую политику. Есть, однако, серьезные основания сомневаться, что подобный "неонэп" будет эффективно работать на практике. Во-первых, большая часть нересурсного сектора продолжит стремиться к государственной поддержке, и, учитывая ее социально-политическую важность и экономическую слабость, такая поддержка может быть ему предоставлена. Однако такого рода поддержка, вероятнее всего, будет препятствовать, а не способствовать развитию новых сфер деятельности и появлению конкурентоспособной продукции. Действия, предпринятые в отношении одного из секторов, могут иметь неожиданные неприятные последствия в другом. Рассмотрим лишь один недавний пример: после того как федеральные власти использовали налоговые органы и прокуратуру против крупнейшей частной компании страны, многие руководители на местах стали применять подобные методы принуждения к малым и средним предприятиям. В конце концов, реальная опасность кроется и в том, что понятие "стратегический сектор" является растяжимым и может быть применено все к новым и новым элементам экономики (подобный процесс уже происходит в таких областях, как металлургия, машиностроение, авиация и даже банковское дело).
С политической точки зрения удивительно не то, как Россия соответствует стереотипу государства, в котором экономика основана на природных ресурсах, а то, насколько успешно она противостоит многим институциональным и политическим болезням роста, обычно ассоциируемым с природными богатствами.
Однако есть все основания полагать, что бедная ресурсами Россия столкнулась бы с такими же проблемами. Тем не менее, похоже, что природные богатства действительно представляют некоторую опасность для политического развития страны. Главной проблемой является не природа ресурсов как таковых, а их наличие в условиях слабости институциональной среды, не готовой справляться с трудностями, которые порождают природные богатства.
Вот примерно так. Если уважаемый "Читатель-зритель" не все понял из вышеприведенных умствований, их суть можно изложить прекрасной фразой, некогда изреченной его тренером по гандболу в адрес двухметрового правого полусреднего из сборной Харьковского университета: "Хорошие руки и быстрые ноги – жаль дураку достались". Полагаю, в контексте углеводородных богатств РФ параллель очевидна.
При подготовке настоящей серии "мыльной оперы" использовались материалы с сайтов:
bloomberg.com,
ap.org,
reuters.com,
www.mineral.ru,
www.washingtonpost.com,
www.ft.com,
www.thisismoney.co.uk,
www.observer.co.uk.
Александр Дмитренко (aka дядя Саша)
По материалам: Finance.ua
Поделиться новостью
