981
В Украине назревает масштабный передел атомного рынка
— Энергетика
Глава Минтопэнерго Игорь Насалык не двузначно дает понять, что в отношениях между Украиной и американской корпорацией Westinghouse Electric (WEС), наступил, хоть и явно запоздавший, но все же медовый месяц. Бизнес последней критически зависит от государственной ядерной политики США и Великобритании, но сама корпорация при этом принадлежит атомным компаниям Японии и Казахстана (83% и 10% акций соответственно).
Урановые берега
В начале осени украинский министр провел переговоры с миноритарным акционером WEС и самой большой в мире уранодобывающей компанией НАК “Казатомпром”. Стороны договорились создать СП по добыче урана в Украине и Казахстане. У нашей страны есть завод ионообменных смол, без которых нельзя обогащать руду, а казахи лидируют в технологиях бесшахтного выщелачивания рудных пластов. Эти потенциалы решили объединить. Были и другие договоренности.
Спустя полтора месяца после визита в Астану к миноритариям корпорации WEС, Насалык заявил о том, что его ведомство рассматривает отраслевую программу, по которой доля этой корпорации на рынке импорта ядерного топлива в Украину к определенному сроку будет доведена с нынешних 31% до 40%. В 2014 году рынок делили российская “Корпорация ТВЭЛ” и WEС с соотношением долей 84% и 16% соответственно.
Тогда пресса говорила о стоящей перед Украиной угрозе монополизма поставок топлива. Цена этого вопроса за 8 месяцев этого года составила $424 млн., которые наш “Энергоатом” потратила на импорт топлива. Еще более $240 млн ежегодно уходит на сопутствующие топливные услуги, а именно, затраты на содержание и строительство своих хранилищ, а также оплату вывоза отработанного топлива его российскому производителю.
В целом, риск ущерба от возможного ценового сговора для Украины составляет минимум 10% от ежегодной траты, а это около $0,8 млрд. на импорт топлива и попутные услуги.
Именно столько в процентах составляют средневзвешенные ежегодные колебания мировых биржевых цен на первичный урановый концентрат и другие полуфабрикатные материалы-составляющие топлива. Но на конечную продукцию, из которой фабрикуется топливо, вообще никаких мировых биржевых цен не существует.
Атомная промышленность, это не менее наукоемкая сфера, чем биогенетика, электроника и аэрокосмическая индустрия. Стоимость конечной продукции, реакторов или кассет со сборками топлива (твэлов), зависит от массы факторов и формируется сугубо в контрактном процессе между покупателем и продавцом. Стало быть, по топливу чисто умозрительно существует две угрозы сговора.
На уровне контрактной политики, и с манипуляцией биржевыми ценами на сырье: продавцы топлива заявят один уровень трат на сырье, а реально будет другой. Но это умозрительно. А как происходит на самом деле?
Ядерные джунгли
Сугубо формальная расчетная цена российского завода-изготовителя топлива составляет порядка $300 тыс. за одну сборку, но все дело в том, что продает товар не завод а государственная компания-владелец предприятия, поэтому реальная цена каждой продажи Украине это строгий коммерческий секрет. Примерно такие же цены и коммерческая политика у WEС, и у других глобальных корпораций, которые теоретически и в далекой перспективе считаются претендентами на долю украинского рынка.
Для полноценного разбора ценового риска вначале пересчитаем претендентов, то есть тех, кто заинтересован в снижении украинской угрозы топливной монополизации между WEС и “ТВЭЛ”.
Первый — это канадская государственная AECL, которая при поддержке Виктора Ющенко и бывшего генерал-губернатора Канады Рамсона Гнатишина безуспешно предлагала Украине обновить АЭС реакторами Candu и топливом к ним.
Второй претендент на наш рынок — это французская Areva с моделью реактора EPR, продвижение которых в Украину когда-то безуспешно поддерживала Юлия Тимошенко.
Третий, и сейчас самый реальный перспективный игрок на украинском поле, это китайская General Nuclear Power Corp. (GNPC). Она пока присматривается к Украине по самому простому и надежному принципу — в 2016 году китайцы вывели на рынки соседних с Украиной стран, Румынии и Турции, свои реакторы Hualong и топливо к ним, а также реакторы и топливо корпорации WEС, с которой китайцы очень прочно скооперировалась. После такого шага для корпорации GNPC уже абсолютно невозможно игнорировать наш рынок. Вопрос только в том, как их здесь примут, и кто будет путаться под ногами.
Мир плавающих цен
Теперь разберемся непосредственно с ценами. Ядерное топливо, это, пожалуй, самый многокомпонентный товар на мировом рынке. Поэтому с ним все очень сложно. Во-первых, от его контрактной цены могут отнимать стоимость урановых таблеток, которые произведены либо из сырья компании-производителя, либо из урана страны-покупателя. А могут и не отнимать. Это “топливная” скидка №1.
Во-вторых, еще одним минусом от формальной расчетной цены может быть стоимость циркония, магния и спецстали, поставленных покупателем для изготовления корпусов топливных сборок. А могут этот дисконт, опять-таки, и не предоставлять, если покупатель своего циркония или магния не нашел. Это условно говоря, “корпусная” скидка, №2.
Свое производство магния Украина пока не восстановила, а ядерного циркония еще не начала, хотя по добыче его руды наша страна входит в первую мировую пятерку. То есть, тут скидок пока не будет.
Свое производство магния Украина пока не восстановила, а ядерного циркония еще не начала, хотя по добыче его руды наша страна входит в первую мировую пятерку. То есть, тут скидок пока не будет.
В-третьих, покупатель может продавать или передавать компании-производителю материалы, из которых делаются неактивные, регулирующие стержни составных кассет топлива. А может и не продавать. Это скидка “по стержням-поглотителям”, то есть способ экономии №3.
Ядерные поглотители — это гафний, по производству которого Украина входит в первую мировую десятку, и бор для теплоносителя, которого в нашей стране мало, и единственный завод остался в Донецке. Украинские “Энергоатом” и “Ядерное топливо” гафний не производят, им это не интересно, металл-замедлитель добывает государственная “Объединенная ГХК”, в итоге, механизма получения таких скидок от РФ у Киева пока нет.
В-четвертых, есть кооперация, по которой покупатель по лицензии производит компании-производителю элементы топлива, а именно решетки крепления сборок в кассете, и хвостовики сборок. Например, эти элементы по российской лицензии производит Чехия, а Украина купила в 2011 году такую же лицензию, но серийный выпуск так и не начала. Это так сказать, “кооперационная” скидка за комплектацию №4.
И в-пятых, это самый главный элемент плавающей цены — сборки топлива бывают разных моделей, и с разной эффективностью работы, как и все прочие товары машиностроения. Условно говоря, есть модели безбожно старые, но бодро покупаемые, есть старые и хорошо проверенные, и есть новые, — рискованные. Первая и вторая категория товара возлагают на покупателя дополнительные расходы, потому стоят дешевле. Новые модели дороже, потому что с ними проще. Вот и выходит, что покупка по одной цене модели сборки с низкой и с высокой теплоотдачей, это соответственно, открытый штраф или откровенный бонус покупателю. Все эти сложные “модельные” скидки — ценовые уступки №5.
Они формируют ценообразование, как и все остальные базовые факторы контрактной цены.
То есть, единой текущей цены на сборки на мировом рынке не существует. Оперировать какими-то опорными ценами для Украины, которая на 50% зависит от атомной энергии, но даже не имеет атомного агентства или министерства, это трудная задача.
Почти невозможная, если реальное ценообразование формируется 5-тью ключевыми факторами скидок. И это если не считать стандартных контрактных инструментов: условия отгрузки, кредитования и погашения долга, а также, гарантии темпов развития договора.
Стало быть, оценивая риски монополизации рынка, Украине сейчас проще всего действовать самым банальным способом — исходя из числа участников рынка (чем больше игроков, тем меньше риск), и темпа развития существующих договоров. Напомним их два, “Энергатом”/“Корпорация ТВЭЛ” и “Энероговатом”/WEС. Темпы развития и расширения этих контрактов, по- сути, дадут реальную цену вопроса монополизации.
Два врага и китайская обезьяна
В случае с текущими и прошлыми контрактами “Энергоатом”/“Корпорация ТВЭЛ”, Украина имеет падающий уровень скидок, и минимальный темп развития контрактов. Изначально еще с 1990-х у сторон была возможность экономить на налогах и не экспортировать уран в РФ, а поставлять его как давальческое сырье на условии возврата доработанной продукции. Но “Росатом” и российских фискалов налоговая минимизация не устроила.
По этой и другим причинам, сырьевая скидка №1 в 2001-2016 годы для Украины существенно сократилась. На сегодня, часть из ежегодно добываемых нашей страной 600 т урана все же поступает в РФ, и влияет на цену закупаемого топлива, то есть скидка №1 работает. По части общего импорта из России, работает также скидка №5, потому что россияне спешат продвинуть на наш рынок новые модели топлива, чтобы не отставать от WEС.
Словом, скидки с российским импортом работают. Но в такой категории ценообразования, как плата покупателя за темпы расширения и развития контрактов, ситуация с импортом из РФ выглядит фатально драматической.
Самый главный показатель темпов роста на мировом рынке контрактов снабжения АЭС топливом — это динамика локализации, то есть скорость выхода страны-покупателя на проект строительства собственного завода по лицензионному производству топливных сборок. Уже дважды за историю двусторонних отношений, в 1998 и 2015 годах по явной вине российской стороны Украина срывала проекты строительства завода в Желтых Водах. И ясно, что тут развития уже не будет.
В случае с текущими контрактами “Энергоатом”/WEС, все выглядит более прочно. Как и в случае с РФ, украинская сторона получает от этого продавца скидку №1 от формальной расчетной цены, потому что она полностью обеспечивает изготовителя урановым сырьем, которое производит сама или закупает за границей. По этому контракту активно работает и “модельная” скидка №5.
Она очень активна потому, что WEС, по факту, эксклюзивно для Украины создала и регулярно проводит апргрейд сложного топлива “смешанной загрузки”. Эта модель американского топлива производится на дочернем заводе WEС в Швеции, и успешно горит в реакторах российского производства вместе с российским топливом. А главное, дает гораздо более высокую теплоотдачу и время выгорания.
В категории условной доплаты покупателя за развитие контракта история торговли Украины с WEС с 2014 года стала выглядеть очень оптимистичной. Во-первых, американское правительство в 2000-е годы открыто поддержало эту корпорацию, и в рамках программ военно-ядерного разоружения, за свои деньги развернуло в Харькове на заводе “Вестрон” производство электронных систем управления всеми технологическими процессами АЭС.
До этого собственного производства атомных АСУ ТП в Украине не было, была только российская “лицензионка”. Создание Украиной своих систем ускорило расширение доли американского топлива на украинском рынке. Во-вторых, корпорация WEС, которая в 1998 году проиграла “ТВЭЛУ” тендер на строительство завода в Желтых Водах, не потеряла своей настойчивости.
После провала очередного украино-российского проекта, она возобновила с Киевом коммерческий диалог об условиях своего участия в локализации производства топлива в Украине. Такой ход — явный показатель выигрыша WEС в ценовой конкуренции с ТВЭЛ, потому что украинский покупатель топлива при приблизительно равных ценах получил перспективу бонуса от корпорации США, а от корпорации РФ не получил.
Пока что, в 2015-2016 годы концерн “Ядерное Топливо Украины” не смог заключить договора по участию в проекте завода американцев с японо-казахстанской корпорации. Но за эти годы на региональном рынке ядерного топлива произошли существенные изменения. Турция в начале этой осени ратифицировала договор с WEC и китайской CSNTC о строительстве к 2020 году будущей третьей по счету АЭС в Турции. Эта АЭС с четырьмя американскими реакторами заработает недалеко от Стамбула, в городе Игнеада во Фракии.
Когда эта гигантская АЭС заработает на полную силу, мощностей работающего в Швеции европейского топливного завода WEC однозначно не хватит на всех европейских покупателей. Рынок атомного строительства очень длинный по времени, и поэтому у корпорации WEC уже сегодня есть мотив продвигать Украине главный ценовой бонус к покупке американских твэлов — украинский лицензионный топливный завод, который сможет перекрыть потребление рынка и нашей страны, и возможно, часть формирующегося ныне рынка Турции.
Если диалог Украины и США по этому “заводскому” ценовому бонусу не сложится, ничего трагичного для Киева не произойдет. Потому что, наряду с предложениями поучаствовать в строительстве завода американской корпорации, Киев сможет принять предложение и от китайской GNPC, которая в 2015 году договорилась достроить АЭС в соседней Румынии по технологии канадской АECL с когда-то очень интересными для Украины реакторами Candu. И построить украинский топливный завод в Желтых Водах смогут если не американцы, то эти партнеры. Так что фатальных сценариев для украинского топливного рынка не предвидится. Ведь в конце концов, конечной целью любых ценовых игр для покупателя являются бонусы и расширение рыночного выбора, а к этой цели Украина медленно, но уверенно идет.
Иван Петров
По материалам: УБР
Поделиться новостью
