5162
5 заблуждений о валютных кредитах
— Кредит&Депозит
Парламент намерен вскоре повторно проголосовать за мораторий на отчуждение залоговой недвижимости по кредитам в валюте. В случае преодоления вето президента не менее чем 300 голосами депутатов закон вступит в силу.
Есть другой вариант: банки подпишут меморандум НБУ, который предусматривает процедуру прощения суммы разницы между текущим курсом и курсом, установленным на 1 января 2014 (7,99 грн/доллар) пропорционально погашению должником задолженности по кредиту. То есть, выплачиваешь кредит — половина курсовой разницы прощается, при условии что остаток по кредиту не превышает 2,5 млн грн по официальному курсу на 1 января 2014 ($312 тыс.). В среду банкиры в очередной раз обсуждали это предложение с заемщиками, и, казалось, заемщики банкиров не понимают.
Дискуссия о проблеме ипотечных кредитов в валюте полна популистских штампов, которые в большинстве своем не сочетаются с реальностью или игнорируют ее. Поэтому нам бы хотелось донести до соотечественников самое важное: в экономике все взаимосвязано — курс гривни не существует сам по себе, ни один банк не работает сам по себе, и валютный кредит отдельного гражданина не оторван от большой структуры украинской экономики. И когда что-то происходит, каждый из нас чувствует последствия. О том, какие последствия ждут украинскую экономику после перерасчета кредитов “по старому курсу”, мы подробно описали здесь. Но чтобы понять это, нужно очистить свой разум от в корне неверных убеждений.
Заблуждение №1: В сложившейся ситуации виноват Нацбанк, который “уронил” гривню, и теперь он ДОЛЖЕН придумать, как вернуть ее на место.
Если кто-то говорит, что в падении гривни виноват НБУ, спросите его — в чем конкретно. Если этот человек — вы, спросите об этом себя. Как должен НБУ вернуть курс гривни? Откроем тайну — Национальный банк не печатает доллары, он печатает гривню, иначе проблем бы не было. Доллары все еще делаются в США и их приходится приобретать, и не за гривни, а за товары, конечно же. Или одалживать. Что может НБУ, так это регулировать спрос, продавая ту валюту, которая у него есть. Но вся украинская экономика не производит достаточно товаров и услуг, чтобы в стране всем хватало валюты, и у Нацбанка ее нет — там всего около 2,6 млрд осталось в резервах по последним данным (конкретно в “живых” деньгах).
Основная причина того, что курс гривни падает, заключается в том, что Украина тратит валюты больше, чем зарабатывает. Так случилось, потому что из-за войны сократилась промышленность, а выжившим предприятиям стало тяжело работать, следовательно — объемы экспорта сократились. Есть в этом вина Путина, террористов, правительства, которое не решается на реформы, но именно вины НБУ не так уж много.
То, что Нацбанк должен делать — это удерживать “стабильность денежной единицы” в том смысле, чтобы контролировать рост цен, а не курс гривни. Курс — это индикатор, он не влияет на экономику непосредственно. Дело не в курсе, а в платежеспособности граждан. Заемщик не может расплатиться с банком не из-за курса, а из-за того, что у него мало денег. Если бы зарплата поспевала за девальвацией, разве существовала бы проблема? А знаете ли вы, что из того, что вы заработали, более половины себе забрало государство? Поэтому конструктивнее взять плакаты и пойти требовать от Минфина снижения налогов — в отличие от Нацбанка, они на ситуацию повлиять МОГУТ.
Заблуждение №2: Банк, который выдал кредит в валюте, виноват, потому что выдал его незаконно
Запрет на выдачу потребительских кредитов в валюте появился в ноябре 2011 года, потому как после девальвации 2008 года начались первые проблемы с погашением долгов. Тогда банки сами набрали внешних кредитов и начали их раздавать направо и налево, чем, собственно, занималось тогда все прогрессивное человечество, за что и поплатилось глобальным кризисом. Это было недальновидно, но законно.
До этого банки могли предоставить заемщику выбор: кто берет на себя риск, от которого зависит стоимость кредита. В данном случае речь идет о риске девальвации. И если в 2008 году резкое обесценивание стало сюрпризом для всех, то уж после кризиса можно было осознать, что такое бывает. Когда кредит выдается в гривне, валютный риск берет на себя банк, но включает его в стоимость кредита, кредит становится дороже.
Кредит в валюте дешевле, потому что риск перекладывается за заемщика. То, о чем сейчас просят граждане с плакатами — это “и рыбку съесть, и моську не испачкать”.
Проблема в том, что, во-первых, у нас народ почему-то привык все измерять в у.е., а во-вторых, считать, что “дешево” может быть просто так. Но финансовая безграмотность не может освобождать от ответственности. Поэтому, увы, самый главный виновник случившегося — это заемщик, который взял кредит в валюте, зная, что курс не каменный, хотя его никто не заставлял.
Заблуждение №3: Банк спит и видит, как “отжать” у заемщика квартиру
Банк торгует деньгами — купил (у вкладчиков) — продал (заемщикам). И мы не видели банкира, который скажет, что ему нравится торговать квартирами и машинами, содержать специальный штат сотрудников, следить за квартирами и домами, искать покупателей и возиться с судами. Закон “Об ипотеке” дает банку право на отчуждение залоговой недвижимости, если кредит не погашается. Но это не значит, что как только заемщик просрочил выплаты, банк воспользуется этим правом и бросится отбирать квартиру.
Скорее всего, банк будет идти на компромиссы и пересматривать условия договора, потому что плохо обслуживаемый кредит ему гораздо интереснее, чем недвижимость, с которой не всегда понятно, что делать.
Заблуждение №4: Банки не хотят конвертировать кредиты в гривню по “старому курсу”, потому что не хотят делиться сверхприбылью, которую они нажили на девальвации.
Откуда берутся кредиты? Деньги, которые получил заемщик — это деньги, которые в банк принесли вкладчики. При этом, заемщиков, имеющих ипотечные кредиты в валюте — около 70 тыс., а депозитчиков — около 30 млн. И, как сказал советник главы ПриватБанка, “если валютные вкладчики поймут, что их ожидает от пересчета кредитов, Октябрьская революция покажется бледным пятном истории”.
Есть еще такая вещь, как валютная позиция банка, которая означает, грубо говоря, валютный баланс между привлеченными и выданными средствами. На сегодняшний день граждане должны банкам по ипотечным кредитам $3 млрд, что соизмеримо со средним размером транша МВФ. Чтобы конвертировать все это в гривню, банкам нужно где-то раздобыть эти $3 млрд и закрыть валютную позицию. Банкиры у нас, конечно, жадные, но таких денег у них, правда, нет. И у государства нет. см. п.1.
Заблуждение №5: Мораторий на отчуждение залоговой недвижимости защищает обиженных
Мораторий распространяется на жилье площадью до 140 кв. м. и дома до 250 кв. м. Это не такие уж скромные размеры. Кто живет в квартире 140 квадратов и не может выплатить за нее кредит — тот, простите, зажрался.
Впрочем, поскольку иметь дело с реализацией залоговой недвижимости банки не хотят, они готовы списывать часть кредитов. Но только для тех, кто действительно в этом нуждается. Для этого предлагается ввести понятие социального жилья. Это квартиры площадью до 60 кв.м. и дома до 120 кв.м. Для такой недвижимости, если она находится в залоге, банки готовы простить половину курсовой разницы по кредиту. Для остальных — тоже готовы простить (до 25%) в зависимости от того, насколько добросовестно заемщик погашал кредит. В общем, они будут договариваться, потому что см. п.3
И, конечно, налоговый бонус.
Во всей этой истории заемщики протестуют против вполне логичных вещей, игнорируя как раз нелогичные. Например, согласно действующему законодательству, когда банки простят часть долга (юридически так и получается), государство насчитает на эту сумму еще 15% подоходного налога. Правительство готово не облагать налогом проценты по кредитам, но с полученной выгоды по основной сумме уж придется поделиться. Таким образом, государство умыло руки и самоустранилось от того, чтобы также поучаствовать в облегчении жизни обездоленных заемщиков.
По материалам: Діло
Поделиться новостью
