11489
Щель для пенсионеров
— Казна и Политика
На парламентских слушаниях в среду должен был наступить момент истины для 13 миллионов 700 тысяч украинских пенсионеров: или Азаров и Тигипко отзовут проект пенсионной реформы на доработку или, наоборот, дадут ей "зеленый свет".
Тестовым обещал стать этот день и для украинской оппозиции, поскольку накануне Юлия Тимошенко пообещала сразить всех и каждого размахом альтернативной пенсионной реформы, которая, мол, осталась у нее нереализованной со времен премьерства. Но, по наблюдениям корреспондента "Главреда", украинский парламент и впрямь оказался не лучшим местом для дискуссий.
Как обычно, тон дискуссии задал спикер - "мы должны принять судьбоносное решение". В том, что парламент "обречен" это решение принять, сомнений у Владимира Литвина не было. При этом ему дважды удалось элегантно унизить собственных коллег, заметив, что "парламентские слушания - это когда парламент слушает, что говорят практики, эксперты, неангажированные специалисты", и что надо "послушать людей с мест, которые непосредственно живут и общаются с гражданами". То есть получалось, что никто из депутатов с народом не общается, а потому считаться экспертом не может.
Но больше всего запомнился спикерский пассаж про "щель" между черным и белым, властью и оппозицией, сторонниками и противниками пенсионной реформы, "куда втиснуться простым людям со своими проблемами" невозможно. (Выражение так понравилось главе ВР, что он повторил его дважды: в начале и в конце слушаний). Конечно, странно, что Владимир Михайлович назвал всю палитру красок между черным и белым "щелью", но, по-видимому, это означало, что народу туда не стоит и соваться.
Выступление на тему пенсионной реформы было для Сергея Тигипко делом пустяковым. Во-первых, все цифры - количество пенсионеров, параметры Пенсионного фонда, демографическую ситуацию - он уже давно произносит без запинки. Во-вторых, после того, как во время предыдущих "общественных обсуждений" пенсионной реформы ему кричали "ганьба" и называли едва ли не агентом МВФ, ничего плохого с ним уже априори не могло случиться в этом хорошо охраняемом зале. Испугать его мог бы разве что наплыв конструктивных идей, из-за чего пришлось бы начинать все сначала, - но все обошлось.
Никто и не ожидал, что вице-премьер-министр в конце спича возьмет да и обрадует собравшихся некоторыми послаблениями, к примеру, отменой привилегированных пенсий не только для будущих, но и для теперешних пенсионеров (мол, все равны перед законом). А размер их пенсий не превысит 10 минимальных. В этот момент Тигипко сорвал первые жидкие аплодисменты.
Вдохновленный, он пообещал более "мягкую посадку" военным вкупе с госслужащими. А именно - отсрочку повышения выслуги лет для военных и пенсионного возраста для госслужащих-мужчин. И даже второй накопительный уровень реформы у него "вытанцовывался" с 1 января 2013 года, когда якобы каждый труженик начнет персонально откладывать себе на старость.
Сделав свое дело, Тигипко стал слушать, что умного скажут другие. Но аура зала не была на это рассчитана, что продемонстрировал уже первый выступающий - глава профильного "социального" комитета Валерий Сушкевич. Сначала он заявил, что зарплата женщин на 40% меньше, а пенсия - в три раза меньше, чем у мужчин. В этой ситуации ему казалось диким повышение пенсионного возраста для женщин. Хотя маленькая пенсия женщин и была прямым следствием того, что они на пять лет раньше выходили на пенсию. Поэтому нужно или смириться с отставанием, или согласиться с повышением возраста выхода на пенсию.
Экономия от повышения пенсионного возраста для женщин, по его словам, составляла каких-то жалких 500 млн. грн. В то время как отмена пенсионного сбора с безналичных операций купли-продажи валюты уже нанесла урон бюджету на сумму 1,5 млрд. грн. Еще Сушкевича очень насторожили цифры, взятые из неведомого источника, о том, что 65% граждан ничего не знают о пенсионной реформе, а еще 4% - о накопительном уровне. Хотя, возможно, с точки зрения этих граждан, все не так уж плохо: меньше знаешь - лучше спишь.
Самыми "конструктивными" предложениями коммуниста Петра Цыбенко были: пожелание Сергею Леонидовичу "дружить с головой", поднять мужчинам пенсионный возраст до 65 лет, чтобы они гарантированно не доживали до пенсии (шутка, конечно), и найти 32 млн. рабочих мест, которые достались стране в наследство от УССР. В свою очередь регионал Ярослав Сухой пожаловался на отсутствие цикла передач "Пенсионная реформа: шаг за шагом", которые были в 2004 году, когда Янукович начинал пенсионную реформу. К слову, до Сухого еще никому в голову не приходило называть нищих украинских пенсионеров "утраченными носителями покупательской способности".
Профсоюзы в лице замглавы Федерации Сергея Украинца решили напугать собравшихся акциями протеста против МВФ, если те не угомонятся со своими советами. Но Литвин тут же осадил его, напомнив, что "Федерация научилась хорошо бороться с государством, и хорошо бы, чтобы она научилась отстаивать права работника у частника". Правда, зал аплодировал и Украинцу, и Литвину. Ему, похоже, было все равно, кому аплодировать, лишь бы оратор поскорее закончил.
Представитель работодателей Алексей Мирошниченко пояснил, почему 120 тыс. топ-менеджеров получают официальную зарплату на уровне минимальной. Разгадка в высокой нагрузке на фонд оплаты труда (самой высокой в Европе), в поборах таможни и налоговой, в невозврате НДС, в коррупции и необходимости дерегуляции.
Неожиданно дискуссия свернула в новое русло: сколько украинские пенсионеры "доживают" на пенсии? (О европейских пенсионерах можно сказать "живут", но наши - именно "доживают"). По словам директора Мирового банка в Украине, Беларуси и Молдове Мартина Райзера, женщины после выхода на пенсию в 60 лет будут жить еще, в среднем, 20 лет. У геронтолога Виталия Безрукова были другие цифры: мужчины "доживают" 9 лет после выхода на пенсию, женщины - 18 лет. У Сергея Тигипко - 14 лет мужчины и 24 года женщины. В любом случае получалось, что украинские пенсионеры жили меньше, чем хотели, но больше, чем отводило им правительство.
Кстати, Райзер оказался самым пылким сторонником правительственных реформ. Хотя многие и так догадывались, откуда "торчат уши" украинской пенсионной реформы. Но Райзер был не просто доволен, он был счастлив тем, какие сбалансированные компенсаторы предусмотрело правительство для граждан - лучшие в Европе. И глубоко опечален тем, как много сейчас денег тратится из бюджета на пенсионеров.
Но тут господин Райзер "нарвался" на ненавязчивый шантаж со стороны нашеукраинца Владимира Вязивского. Смысл его сводился к тому, что если европейцы еще мечтают забрать "целехонькими" свои деньги из Украины, то лучше не доводить до революций а-ля Тунис или Египет.
Отдельного упоминания, конечно, заслуживают выступления бютовской оппозиции. Предшественницу Тигипко в Минтруда - Людмилу Денисову, теперь гордо именующую себя независимым специалистом по защите населения, явно подводила память. Она так и не смогла внятно объяснить, чего же хотело ее правительство: "Мы в свое время тоже думали, повысить или не повысить (возраст для женщин), тогда и пенсионные взносы бы не получили". Короче говоря, альтернатива, предложенная Денисовой, состояла в том, чтобы перед началом пенсионной реформы провести еще одни парламентские слушания на тему трудовой занятости и экономических реформ.
Примерно в том же ключе было выступление бютовца Андрея Павловского: сначала Трудовой кодекс (чтобы вывести зарплаты "из тени") - потом пенсионная реформа. Нынешний вариант пенсионной реформы, по его словам, не поддерживает 92% граждан. (Как будто могло быть как-то иначе!) Главный рецепт пенсионной реформы от Павловского сводился к тому, чтобы "внедрять современные технологии производства" и бороться с оффшорами, где "прячутся миллионы гривен, извините, долларов". В общем, Юлия Тимошенко со своими записями в Twitter из Генпрокуратуры в этот день смотрелась куда более модерново, чем ее фракция.
В заключительном слове Сергей Леонидович дал понять, что теперь решающее слово в пенсионной реформе будет за депутатами и Президентом. Хотя насчет урезания "элитных" пенсий он не был так уверен. Что первично, Трудовой кодекс или пенсионная реформа, вице-премьер для себя решил давно. Он хотел все делать одновременно. Правда, упоминание из его уст о Трудовом кодексе наполняло душу нехорошими предчувствиями, особенно, когда он сказал, дескать, "быстрее начнем - быстрее закончим".
Ответить на вопрос, теперь уже причисленный к разряду "вечных", "с чего начать?", мог бы спикер. Мог бы, да не стал. Он слишком хорошо знал, что отвечать надо так, чтоб никого не обидеть. Поэтому он предложил, с одной стороны, не отказываться от реформы, а с другой - еще раз поговорить о ней и вводить все поэтапно. То есть "спешить медленно".
Алла Присяжнюк
По материалам: Главред
Поделиться новостью
