1484
Кошельки и кошелечки
— Казна и Политика
Украинцы, зарабатывающие более 200 млн грн в год, лишь в одном случае могут быть сослуживцами людей с доходом менее 20 тыс. грн в год — если те и другие занимают ключевые посты в украинском правительстве. Именно такой спектр заработков обнаружили эксперты общественной инициативы VoxUkraine и инвесткомпании Dragon Capital, изучив декларации 114 топ-чиновников — всей верхушки украинской власти. Исследование затронуло сливки власть имущих: от президента страны до министров и их замов, а также руководителей Генпрокуратуры, Нацбанка и НАК Нафтогаз Украины вместе с их заместителями.
Тройку самых обеспеченных отечественных госдеятелей с учетом их личных и семейных доходов составили президент Петр Порошенко, замглавы НБУ Яков Смолий и Борис Ложкин, глава Администрации президента (АП). А самыми бедными топ-чиновниками оказались заместитель министра юстиции Оксана Иванченко, правая рука руководителя Минэкологии Сергей Курыкин, а также Игорь Лиховой, замглавы Минкультуры. Причем пропасть между годовыми доходами самого богатого — Порошенко с его 821 млн грн — и самой небогатой Иванченко с 29,9 тыс. грн за год — огромна. И это лучший показатель разнородности новой украинской власти, в которой официальные миллионеры соседствуют с людьми, декларирующими жизнь на одну зарплату.
Такое расслоение топ-чиновников показывает главную особенность новой власти — наряду с профессионально бедными чиновниками-политиками теперь в ней оказалось довольно много представителей корпоративного сектора, которые не скрывают приличные доходы и дорогое имущество.
Действительно, у десяти самых обеспеченных госчиновников основным источником благосостояния являются дивиденды, ценные бумаги и проценты от вкладов, а у топ-10 их беднейших коллег основа заработка в восьми случаях из десяти — зарплата.
Бизнесмены и топ-менеджеры корпоративного сектора, ставшие исполнительной властью,— это не просто их личные амбиции, но и единственно возможное для Украины решение пополнить ряды чиновников честными кадрами. Ведь позволить себе без самоистощения работать на крайне низкие официальные зарплаты могут лишь две категории работников. Первая — достаточно обеспеченные люди, качество жизни которых не зависит от ежемесячной получки и запас прочности которых также ограничен. И вторая — те, кто живет на нетрудовые доходы, показывает в официальных декларациях мизерные финансовые поступления и конвертирует в деньги собственную должность.
Клиенты соцстраха
Декларации о доходах показывают, что часть украинских госчиновников уровня правительства обязаны в качестве представителей малообеспеченных слоев населения обратиться в одно министерство — соцполитики. И первым кандидатом на такую роль является сам руководитель этого ведомства Павел Розенко. Министр соцполитики вообще не имеет задекларированного жилья. Зато у него богатый чиновничий опыт — он с 1994 года пребывает на госслужбе.
В разговоре с НВ Розенко заявил, что 40 лет живет в квартире, которая принадлежит его родственникам. “Но так как родственники, на которых записана квартира, со мной не живут, то я не указал ее в декларации”,— объяснил министр.
В этом правительстве он не один такой бедный — еще 22 человека уровня руководства министерств не имеют ни домов, ни квартир.
Один клиент ведомства Розенко в правительстве уже имеется — это представитель “десятки беднейших” — заместитель главы Минэкологии Курыкин. За прошлый год он получил доход в 53,9 тыс. грн, источником которого стало пособие по безработице. Для украинских чиновников это уникальный случай.
Имея доход ниже средней зарплаты, которая в прошлом году составляла 3,4 тыс. грн, за пособием в 2014‑м могла бы обратиться и Иванченко — № 1 по бедности среди украинских чиновников. Она жила на одну зарплату, что и объясняет ее низкие доходы.
Но у некоторых ее коллег низкие доходы объяснить сложнее. Например, Владимир Шульмейстер, первый замминистра инфраструктуры: в своей декларации за 2014‑й он указал доход, который дает ему право называться представителем социально незащищенных слоев населения: целый год он жил примерно на 1,5 тыс. грн в месяц. При этом Шульмейстер в прошлом — директор финансовой группы компаний Фокстрот и специалист по прямым инвестициям.
Еще более скромные деньги в 2014‑м задекларировал Антон Янчук, заместитель министра юстиции: человек, работавший в юркомпаниях, сумел заработать за прошлый год лишь 18 тыс. грн. Похоже, от голодной смерти его спасла семья, годовой доход которой составил 113 тыс. грн.
“Дьявол кроется в деталях, у украинских чиновников таких деталей сотни тысяч”,— говорит Светлана Русакова, специалист отдела международных продаж долговых ценных бумаг Dragon Capital.
В правительстве имеется еще несколько примеров чиновников, в декларациях которых трудно свести дебет и здравый смысл.
Так, обладателем одного из самых шикарных гаражей в нынешнем правительстве оказался Игорь Диденко, замминистра энергетики и угольной промышленности. В его личной и семейной собственности находится шесть автомобилей, включая элитный Bentley Continental R и эксклюзивный Mercedes CL55 AMG. При этом за последние 15 лет судьба нещадно била Диденко — он попеременно находился то под арестом, то в чиновничьем кресле. В итоге в 2011-м получил три года с отсрочкой и в очередной раз попал в правительство лишь недавно.
Впрочем, если Диденко удивляет своим движимым имуществом, то Геннадий Зубко, вице-премьер и министр ЖКХ,— недвижимым. Этот чиновник умеет телепортировать подобные объекты — иначе как объяснить тот факт, что в 2013 году он показывал в декларации загородный дом на 100 кв. м, а в 2014 году здание из его официальных документов исчезло, не оставив после себя даже такого упоминания, как пункт о продаже.
Чудеса с недвижимостью на этом не заканчиваются — у родственников Андрея Гевко, заместителя министра образования и науки, находится в собственности уникальное строение: его жилая площадь составляет аж 5,5 кв. м.
Подобные казусы Виталий Шабунин, глава центра по противодействию коррупции, объясняет чиновничьим менталитетом. “Меняется власть, а не менталитет. Попытка спрятать, как страус голову, свои доходы говорит только о том, что они получены теневым путем”,— говорит он.
Впрочем, новая власть куда прозрачней своих предшественников, и шокирующих несоответствий деклараций и реальной жизни топ-чиновников у них не так много, как было у команды Виктора Януковича.
Время меняться
Первый раз украинских чиновников обязали заполнять декларацию про имущество, доходы, расходы и обязательства финансового характера в 1997 году. Прошло 18 лет, а Украина все так же остается самой коррумпированной страной в Европе. Согласно индексу восприятия коррупции, составленному международной организацией Transparency International, Украина в 2014 году заняла 142‑е место из 175.
Нынешний состав исполнительной власти выглядит уже получше предшественников. По словам Русаковой, декларации руководства Генпрокуратуры, НБУ, а также 13 из 17 министерств опубликованы на официальных сайтах этих структур. А в ответ на запрос VoxUkraine соответствующие документы почти в полном объеме предоставили все ведомства, кроме Минкультуры.
Но даже подобная дисциплина вряд ли утешит отечественных борцов с коррупцией.
О реальном финансовом положении чиновника и его семьи узнать из декларации очень сложно, говорит Юрий Лец, финансовый менеджер юркомпании Алексеев, Боярчуков и партеры. В таком документе декларанты могут отображать не все активы и имеют право игнорировать операции по покупке чего‑либо, если они не превышают 80 тыс. грн. Если разбить крупную покупку на соответствующие части, она “исчезнет”.
Поэтому декларации надо сверять с реальной жизнью чиновников. А именно — с их настоящими расходами. В Украине госменеджеры могут предъявлять идеальные декларации с мизерными официальными доходами, но при этом отдыхать на фешенебельных курортах в Дубае, совершать от своего или чужого имени дорогие покупки. В то же время в Польше жестко контролируют все: если чиновник купит автомобиль, стоимость которого превышает его годовой доход, у него гарантированно будут неприятности и против него начнут расследование. В США же контроль еще более всеобъемлющий: крупных операций с наличными там нет, а остальные отслеживаются онлайн и доступны ФБР уже на следующий день после их проведения — к примеру, покупки недвижимости.
В Украине же пока есть только строгий закон — статья Уголовного кодекса “незаконное обогащение”. Для чиновников высшей категории по ней “светит” до 10 лет лишения свободы, объясняет Артем Сытник, глава Национального антикоррупционного бюро (НАБ).
Но проверять нынешних госменеджеров некому — НАБ, как и аналогичная кабминовская структура, лишь создаются.
Не только лишь жесткий контроль может быть решением задачи “Как заставить чиновников не воровать?”. Стоит поднять их официальные доходы. Ведь человек, получающий несколько тысяч гривен и контролирующий миллионные бюджетные потоки,— это прямое приглашение к коррупции.
В Сингапуре, прославившемся своими радикальными реформами, эту проблему поняли. И поэтому зарплата министров там определяется как две третьих от средней зарплаты самых высокооплачиваемых топ-менеджеров страны. Ежегодно специально нанятая исследовательская компания проводит мониторинг заработков руководителей корпоративного сектора. Исходя из этих данных и корректируются официальные выплаты госчиновникам.
А в Украине топ-менеджеры правительства довольствуются копейками, сильно отставая по зарплатам даже от соседей — Польши и России. К примеру, министр инфраструктуры в Кабмине получает 6,1 тыс. грн в месяц, а его польский и российский коллеги в переводе на гривны — 106 тыс. и 112,5 тыс. соответственно.
Низкие зарплаты, а также нежелание Кабмина реструктуризировать госаппарат многие эксперты называют главным препятствием в борьбе с коррупцией. Уже около года аналитики безуспешно призывают власти резко сократить число чиновников и повысить зарплаты оставшимся.
Сейчас, по признанию самих госслужащих топ-уровня, эту проблему власти решают своеобразно: многие из “топов” получают неофициальные доплаты в конвертах. Источники этих денег неизвестны — эксперты предполагают, что они идут из бюджетов партий властной коалиции. Это ставит чиновников в прямую зависимость от своих политических или правительственных руководителей.
“Если есть зарплаты в конверте, то первая проблема — что за это требуют”,— задается вопросом Тимофей Милованов, участник VoxUkraine и профессор Университета Питсбурга.
Он советует сделать максимально прозрачным все, что касается материального положения чиновников. А сокращение штатов госструктур начать с обрезания полномочий отдельных министров и ведомств — чтобы увольнения “лишних” работников не привели к фатальному напряжению оставшихся сотрудников.
Пойти на подобный шаг и не столкнуться с обвинениями со стороны правоохранителей в саботаже важных госфункций руководители министерств смогут лишь под прямые гарантии президента и премьера,— “урезайте функции, убирайте ненужные процедуры”. В Грузии именно так и сделали — пошли в лобовую и выиграли. “Но, похоже, украинское правительство идти в лобовую боится, не хочет и не может”,— убежден эксперт.
Милованов призывает власти хотя бы создавать такие условия, при которых коррупционеры или люди, которые хотят жить на скрытые доходы, не могли этого делать. “Тогда они сами соберутся и уйдут. И система отчистится”,— убежден он.
По материалам: НВ
Поделиться новостью
