5075
Это не возвращение холодной войны. Это еще хуже
— Мир
Аналогия текущей ситуации в отношениях России и США с холодной войной скорее затемняет, чем проясняет ситуацию, пишет в New Republic американский специалист по интеллектуальной истории Майкл Киммедж.
На взгляд автора, в реальности Обама и Путин действуют по новым внешнеполитическим сценариям. Вдобавок дистанция между их мировоззрениями означает, что Обама и Путин практически не в силах общаться между собой. “По иронии судьбы, в последние годы холодной войны простор для переговоров Москвы и Вашингтона был шире, чем будет, вероятно, в ближайшие годы”.
В годы холодной войны США гордо шли в авангарде Запада, а Запад был военным альянсом и в некотором роде семьей государств, считает автор. “Кроме того, Запад олицетворял собой идеалы – мораль и нарратив “от Платона до НАТО”, где СССР фигурировал в качестве современной Персии: его азиатский деспотизм изящно подчеркивал, что Америка защищает “эллинскую” свободу”, – говорится в статье. СССР был родиной мирового коммунизма, но не смог победить обаяние Запада.
А что теперь? “Спустя 23 года США остаются лидером НАТО, но больше не являются лидером Запада”, – пишет автор. Обама и Байден эмоционально связаны не с “Западом”, а с “международным сообществом”.
Это означает, что в Украине Обама не будет вести глобальную войну, чтобы выиграть ее ради Запада. Так что не будет ни “плана Маршалла”, ни аналога “воздушного моста” (который связал ФРГ с изолированным внутри ГДР Западным Берлином). “Доктрина сдерживания, если она вообще когда-либо прилагалась к ситуации в Украине, уже доказала свою устарелость. Крым будет принадлежать России, и США не пошлют в Украину войска, как посылали в Корею и во Вьетнам”, – пишет автор.
Нарратив “от Платона до НАТО” давно вышел из моды в США. “Даже если бы его возродили, Украину в него вписать трудно: это скорее постсоветская, чем “врожденно-западная” страна”, – пишет автор, не ожидая, что США пойдут на серьезные жертвы ради помощи Украине.
Тем временем путинская Россия оставила в прошлом коммунистическую идеологию и интернационализм. “Крымская речь” Путина была апелляцией к русскому национализму. “Там, где Обама видит международное сообщество, Путин видит чащу конфликтующих национальных интересов, среди которых национальные интересы США – самые агрессивные. Путина волнуют престиж России, территория России и статус русских за пределами России. За этими заботами не таится логика холодной войны”, – обращает внимание Киммедж.
Аналогии с холодной войной – это также раздувание нынешнего статуса России и США. Вашингтон и Москва – больше не опорные точки международной политики. Если холодная война принуждала СССР и США к экспансионистским позициям, то “с 1991 года Москва и Вашингтон вольны предаваться радостям бездействия”, считает автор.
Аналогии с холодной войной отвлекают внимание от самого интересного контраста. “Реагируя на один и тот же кризис, Путин и Обама сделались приверженцами двух несовместимых концепций международной политики”, – продолжает автор. Для Путина солидарность порождается этническим родством, “ритм международной политики задается утверждением своей мощи”, а международное сообщество – фикция: государства делают то, что считают нужным, и никогда не руководствуются чистым альтруизмом.
В конкурирующей концепции Обамы международное сообщество, его ценности и ведущая роль Америки в нем – абсолютно реальны. Международное сообщество признало желание Украины стать частью международного сообщества, рассуждает Обама. Внешняя политика США вообще исходит из тезиса, что история движется к либерализму.
В результате простор для дипломатии сужается. В глазах Обамы национализм Путина незаконен, а в глазах Путина – это интернационализм Обамы незаконен.
Коммуникация между Россией и Америкой станет возможна только после того, как одна из сторон откажется от своей концепции, делает вывод автор.
По материалам: Inopressa
Поделиться новостью
