308
Антикоррупционная арифметика: почему буксует реформа прокуратуры
— Казна и Политика
С 15 декабря в Украине начали свою работу 178 местных прокуратур, созданных во исполнение закона Украины «О прокуратуре» от 14 октября 2014 года. Накануне приказом генпрокурора Украины Виктора Шокина по рекомендациям конкурсных комиссий назначены 154 руководителя местных прокуратур. Общественные лидеры тут же отметили, что из новых глав прокуратур не оказалось ни одного человека, который раньше не работал бы в ее органах, в результате напрашивается вывод, что обновления кадрового состава руководителей не произошло, и что генеральный прокурор Виктор Шокин фактически лично отбирал людей. Это ставит под сомнение весь эксперимент и всю реформу.
Все нынешние проблемы правоохранительной системы Украины заключаются в том, что до сих пор нет единой идеологии ее реформирования, нет четкой уголовной политики, и нет доверия – ни политического, ни народного.
В Украине наблюдается такой парадокс: мы все требуем результатов от тех государственных институтов, которым априори не доверяем. Мы говорим, что в результате конкурсов на позиции местных прокуроров приходят неправильные люди, что сам конкурс был не таким, каким бы мы хотели его видеть, но при этом ждем результативной работы.
В прошлом году грузинские эксперты, в том числе и я, предлагали Украине свое видение законодательных изменений, которые сделали бы правоохранительную систему более эффективной. Проще говоря, мы предложили механизмы, с помощью которых было бы легче и быстрее наказывать за коррупцию.
В Одесской областной прокуратуре 800 работников. Дать гарантии, что все они честны, не может никто. На днях мы узнали, что некоторые из них «крышевали» контрабандиста, который входит в первую пятерку контрабандистов Одессы. Он «купил» у прокуратуры отзыв дела из суда, и ему помогли уйти от преследования. То есть фактически мы даем сильное оружие в руки плохой системы. А у народа есть опасения относительно сильного государства, потому что все хорошо помнят опыт Януковича.
Не хотелось бы быть типичным украинским чиновником. Я вижу определенный диссонанс в том, что, с одной стороны, все и всё прекрасно знают, все компетентно спорят о реформах, но в то же время сами делают все с точностью до наоборот, потому что нет правильной идеологии. Она не исходит от руководства на всех уровнях.
В Одессе мы, безусловно, не можем сотворить чудо, но что мы можем, и уже делаем – так это создаем контраст. Я лично не беру взяток, их не берет мой заместитель, сложно доказать факт взятки прокурору, но я могу его хотя бы уволить.
Я в меру своих возможностей и полномочий ломаю коррупционную вертикаль в условиях, когда нет возможности привлечь достаточное количество квалифицированных специалистов, ведь государство не может платить им хотя бы более-менее адекватную зарплату, не говоря уже о рыночной.
Многие критикуют конкурсы по отбору местных прокуроров, спрашивая нас, почему на финише мы получили большинство людей из прокурорской системы, почему было мало действительно квалифицированных кадров извне. У меня есть простой ответ: даже после сокращения 4000 прокуроров по всей стране правительство не дало нам распределить освободившиеся деньги на тех, кто остался. Наоборот, правительство забрало эти деньги, и дало нам понять, что в следующем году ситуация с финансированием лучше не станет. Все прекрасно осознают, что дешевая бюрократия неэффективна и коррумпирована – это очевидно, но кто об этом помнит?
Первый этап конкурса завершился. Есть спорные кандидаты. Но у нас было время подать всю информацию конкурсным комиссиям, генпрокурору, областным прокурорам – всем тем, кто причастен к принятию окончательных решений – о непорядочных людях с темным прошлым, чтобы уменьшить их шансы попасть в систему.
На днях под Одесской прокуратурой был митинг против тех, кто принял участие в конкурсе, и имел при этом плохую репутацию. Я спросил митингующих, зарегистрировались ли они в качестве наблюдателей? Ответ был – «нет». Собрали ли они все компрометирующие факты о кандидатах? Тоже нет. Так почему же они теперь стоят под окнами прокуратуры и кричат «позор»?
Когда мы работали над поправками к закону о прокуратуре и просили парламент и неправительственные организации дать нам переходный период для запуска первого этапа конкурса, закон получился компромиссным. В таком виде он создает определенный комфорт генпрокурору, и дает ему рычаги, чтобы сделать выбор между тремя кандидатами на должность руководителя местной прокуратуры, которого выдвигает конкретная конкурсная комиссия. Генпрокурор также получил инструмент влияния и на комплектацию самих комиссий.
К сожалению, мы до сих пор питаем иллюзии, что если не работает орган власти, мы должны создать новый – и вот он-то точно будет работать как надо. Мы предпочитаем бесконечно принимать законы, хотя, в первую очередь, чтобы что-то изменить, нам нужны правильные люди. Мало в какой стране есть Антикоррупционное бюро и Государственное бюро расследований, вместо них обычная прокуратура расследует все дела и доводит их до суда. А нашего антикоррупционного прокурора ждали все мировые лидеры. Но это может оказаться напрасным трудом, пока мы не поймем, чего же хотим, и как можем заслужить доверие людей к правоохранителям.
Олигархи появляются там, где нет сильных государственных институтов – это прописная истина. $5 млрд в виде потерь от коррупции, о которых говорил Михеил Саакашвили, частично оседают в карманах и нищих прокуроров. Это элементарная арифметика.
Давид Сакварелидзе, заместитель Генерального прокурора Украины, прокурор Одесской области
По материалам: Forbes.ua
Поделиться новостью
