454
Экономическое чудо наоборот
— Кредит&Депозит
Дмитрий КРАПИВЕНКО
В предвыборной компании Бориса Ельцина (последний раз его избрали президентом в 1996 году) много говорилось о «российском экономическом чуде», которое Москва вот-вот явит всему миру. В начале 1998 года всерьез стали говорить о выполнении обещаний ельцинской команды: рубль избавили от лишних нолей, а в обороте опять появилась копейка. Однако российская экономика показала чудо наоборот: уже в 1998-м ВВП снизился почти на $7,3 млрд, рубль обесценился втрое. Кризис откликнулся и в Украине: падение ВВП — $519 млн, гривня девальвировала на 80%.
Крепкий рубль — путь к кризису
В марте 1998-го Ельцин назначает нового премьера — Сергея Кириенко, инспирируя новую волну разговоров о «молодой команде профессионалов, которым суждено воплотить в жизнь российское экономическое чудо». Чуда не пришлось долго ждать. В начале августа того же 1998-го на мировых рынках произошло падение цен на нефть, начали понемногу обесцениваться российские облигации, заложенные под иностранные кредиты.
Пошатнулась вера иностранцев в сверхликвидные (сто и больше процентов годовых, как во времена МММ) российские государственные краткосрочные облигации (ГКО). 12 августа началось разрушение валютного коридора: доллар подскочил на 400—500 пунктов, 13 августа на ММВБ спрос на валюту в семнадцать раз превысил предложение. Западные финансисты настойчиво советовали россиянам срочно провести двадцятипроцентную девальвацию рубля. Центробанк РФ провел срочную интервенцию и «влил» на валютный рынок около $500 млн. Но ситуацию это не спасло.
Утром 17 августа Сергей Кириенко объявил об: установлении нового валютного коридора (6,0—9,5 RUR/USD — до кризиса за доллар давали 5,5 руб.), девальвации национальной валюты на 50%, приостановке на 90 дней внешних выплат и купли-продажи ГКО. В результате курс подскочил до 10—15 RUR/USD, девальвация рубля превысила 100%, резервы Центробанка сократились почти на $5 млрд. Это «чудо» вошло в историю как дефолт-98.
Падение «пирамиды ГКО» (а большинство российских банков и других предприятий вкладывали свои деньги именно в эти ценные бумаги) спровоцировало банкротства таких крупных российских банков как Инкомбанк, «Российский кредит», «Империал», «СБС-Агро», Мост-банк. По данным правительственной Временной комиссии, которая расследовала последствия кризиса 1998 года, общие потери российского банковского сектора составляли 100—150 млрд руб. (в ценах на 1 декабря 1998 г.), ВВП уменьшился на 85—130 млрд руб., объем иностранных инвестиций сократился на 38,9 млрд руб.
Выздоровление или «застой»?
Чем закончился кризис 1998 года для России и закончился ли он вообще? Сегодня среди российских аналитиков наиболее распространены следующие точки зрения. Первая: кризис 1998 года дал экономике толчок для развития. Так, по мнению гендиректора консалтинговой компании «Промышленные технологии» Андрея Зотикова, дефолт на какое-то время закрыл российский рынок для импортеров благодаря чему смогли набрать обороты российские пищевая и перерабатывающая промышленность, сельское хозяйство, а у экспортеров увеличились валютные поступления.
Другая точка зрения сводится к тому, что Россия еще до сих пор не пришла в себя от кризиса 1998 года: экономическая программа правительства до сих пор следует стратегии выполнения профицитных годовых бюджетов, одним из приоритетных задач остается ликвидация внешней задолженности. При ВВП в $350 млрд у России слишком мало привлеченных инвестиций — $60 млрд, тогда как для полноценного развития российской экономики нужно около $130 млрд.
Обещанной в 1998 г. либерализации экономики так и не произошло: в банковском секторе, по-прежнему благодаря монополии Сбербанка доминирует государство, власть жестко контролирует крупный бизнес (конфликт вокруг ЮКОСа тому яркий пример).
Доктор экономических наук, председатель научного совета московского Института транснациональных корпораций Владимир Евстигнеев: «В 1998 году произошел прежде всего кризис государственных финансов, а не валютный кризис. Главное значение этого кризиса в том, что вся дальнейшая политика имела узкий набор решений — даже «розовому» правительству Примакова пришлось или действовать в либеральном русле, или — чаще — воздерживаться от резких движений. Кризис 1998 года породил денежно-финансовую дисциплину, которая в свою очередь породила эпоху Путина, признак которой — попытка обосновать консерватизм, наряду с прочим, либеральными экономическими ценностями».
Украина: меньше по масштабу, но тоже кризис
По-настоящему о кризисе в Украине стали говорить осенью 1998 года. В августе же не было особых оснований для волнений, некоторые украинские предприятия даже получили неплохую прибыль. Поскольку курс гривни подскочил до 6,0 RUR/UAH, отечественные газотрейдеры, имевшие с российскими поставщиками контракты, заключенные в рублях, получили вместо 20—30% десятикратный выигрыш. Для масштабного экономического кризиса просто не было объективных оснований: к тому времени государственный долг Украины составлял 20 млрд грн, то есть чуть больше 20% ВВП — показатель довольно скромный даже по европейским меркам, и просто мизерный по сравнению с российским госдолгом в $160 млрд.
Хотя ситуация с ГЦБ, точнее с ОВГЗ, в чем-то напоминала российскую пирамиду с ГКО. Не обошел стороной кризис 1998-го и отечественный банковский сектор: по словам Виктора Ющенко, в то время председателя Нацбанка, в российских банках тогда «застряло» около $100 млн, а прямые убытки украинских банков составляли $14 млн. Ко всем этим проблемам добавились еще и «традиционные»: $1,8 млрд долга за российские энергоносители, которые Москва требовала оплатить немедленно.
Наличие экономического кризиса в Украине Леонид Кучма признал только в ноябре 1998 года, когда этот факт уже был очевиден: падение ВВП (в 1998-м этот показатель составлял 103,9 млрд грн.) на 1,7%, валютные резервы Нацбанка снизились до $700 млн (в 2001-м этот показатель составлял $2,31 млрд, сейчас — более $6 млрд).
Заметно прыгнул курс гривни: в августе за доллар давали 2,1 грн, а в октябре уже 3,5 грн. Некоторые аналитики считают, что от масштабного экономического кризиса Украину защитила отсталость ее фондовых рынков, в частности, отсутствие фьючерсного рынка, который, как правило (и российский кризис в данном случае не исключение), выступает ячейкой паники и катализатором кризисных явлений.
Вспоминает банкир
Вячеслав ЮТКИН,
председатель наблюдательного совета «НРБ-Украина»:
Вячеслав ЮТКИН,
председатель наблюдательного совета «НРБ-Украина»:
— Дефолт был для нас полной неожиданностью, нечто вроде шока. Удар по бизнесу был нанесен сильный. В августе 1998–го в Центробанке РФ на утверждении находился пакет документов, относительно участия в украинском дочернем банке и получения лицензии на вывоз капитала. После дефолта было уже не до вывоза капитала. Создание дочернего банка пришлось отложить ровно на три года. Это, думаю, и есть тот срок, за который мы преодолели дефолт и его последствия. Первый, самый главный урок, который мы извлекли из кризиса 1998 года: не увлекаться финансовыми играми с государством, какими бы привлекательными они не казались. Второй: не складывать все яйца в одну корзину, сколько бы не рассказывали о ее надежности.
Вспоминает и прогнозирует чиновник
Анатолий ШАПОВАЛОВ,
заместитель министра финансов:
Анатолий ШАПОВАЛОВ,
заместитель министра финансов:
— Августовский кризис 1998 года в России, бесспорно, оказал отрицательное влияние на экономику Украины, что проявилось в девальвации гривни, которая за 1998 год составляла 80% (российский рубль девальвировал на 246%), росте инфляции до 20% (декабрь к декабрю 1997 года), снижении темпов промышленного и сельскохозяйственного производства, из-за чего Украина не достигла запланированных на 1998 год объемов ВВП.
Из-за интервенций НБУ на валютном рынке валовые международные валютные резервы за предыдущий год снизились на 70% (с $2,36 млрд до $700 млн), наблюдался отток капитала нерезидентов с рынка Украины и вкладов физических лиц с банков, что снижало ликвидность банковской системы в целом. Увеличилось отрицательное сальдо внешнеторгового баланса. Дефицит сводного бюджета государства составлял 2,2% к ВВП. Но несмотря на такие финансовые проблемы Украина, в противовес России, избежала дефолта и обеспечила выплату своих внешних долгов в положенные сроки.
Могу уверенно сказать, что денежно-кредитная политика, которую сейчас проводит Нацбанк Украины, обеспечивает рост доверия к национальной денежной единице и к банковской системе, ликвидность которой растет. Это подтверждают показатели роста вкладов населения на счетах банков как в гривнях, так и в иностранной валюте, которые за последние 2,5 года выросли более чем в 3,5 раза и достигают около 24,6 млрд грн. Наполнение более быстрыми темпами экономики деньгами (денежная масса за 2002 год выросла на 42%, за январь—июль 2003 года — на 24,5%) способствовало снижению процентных ставок на денежно-кредитном рынке. Стабилен курс гривни к доллару. Значительно возросли валютные резервы Нацбанка, объемы которых достигли $6,5 млрд, положительные значения у сальдо текущего платежного баланса.
Нынешние положительные тенденции изменений макроэкономических показателей должны сопровождаться факторами, которые обеспечат соответствующую структурную перестройку экономики и восстановление экономической активности. С этой целью необходимо перейти от политики управления краткосрочными конъюнктурными колебаниями к стратегическому планированию.
Считаю, что оснований для беспокойства, связанного с возможностью повторения финансового кризиса 1998 года, в Украине нет.
Депутат прогнозирует
Виктор ПИНЗЕНИК,
член Комитета ВР по вопросам финансов и банковской деятельности, бывший министр экономики (1992-1993 гг.) и вице-премьер-министр (1992—1993 гг., 1994—1997 гг.):
Виктор ПИНЗЕНИК,
член Комитета ВР по вопросам финансов и банковской деятельности, бывший министр экономики (1992-1993 гг.) и вице-премьер-министр (1992—1993 гг., 1994—1997 гг.):
— В 1998 году Россия не стала причиной кризиса в Украине. Наше государство имело собственную природу кризиса, а Россия была только возбудителем. Украинские кризисы — исключительно внутреннего происхождения и следствие внутренней политики.
В некоторых сегментах есть все основания для возникновения кризисов, скажем, в аграрном секторе. Чтобы удержать цены на хлеб, придется жертвовать значительными средствами из бюджета. Зерновой кризис может спровоцировать кризисную ситуацию также на финансовом рынке, более того, у нас быстро растет количество денег. Стать фактором кризиса для других стран мы можем через транзит (тут мы монополисты на мировом рынке). Но даже в самые трудные времена Украина обеспечивала необходимые объемы транзита. Однако, в конечном счете, прогнозировать кризис в Украине невозможно, поскольку невозможно прогнозировать внутреннюю политику.
По материалам: Контракти
Поделиться новостью
