2366
Что делает в Одесской области команда Саакашвили, какой будет "Нью-Одесса" после нее и когда уйдет Михо
— Казна и Политика
Однокурсник, а теперь ближайший соратник Михаила Саакашвили Владимир Жмак рассказал НВ, как спасал его в университете от КГБ, что уже успела сделать новая команда и объясняет, сколько времени есть у нее, чтобы изменить Одессу
- Когда Михаил мне сказал, что ему предложили возглавить Одесскую ОГА, я спросил у него: “Будут ли у тебя инструменты? Потому что тебе показали направление, в котором копать, но лопаты пока у тебя нет”, – так рассказывает о своем появлении в команде Саакашвили назначенный два месяца назад его первым замом киевлянин Владимир Жмак.
Жмак и Саакашвили познакомились 30 лет назад, став студентами престижного украинского КИМО. С тех пор их пути разошлись – первый стал успешным бизнесменом и топ-менеджером, второй – президентом Грузии. Встретились снова они только в 2014-м на Майдане. Спустя год Жмак стал правой рукой Саакашвили в Одесской ОГА.
Пока Саакашвили строил новую Грузию, Жмак в Украине строил одну из самых известных национальных компаний – Киевстар. Вместе с еще одним университетским приятелем, Игорем Литовченко, он вел ее как юрист, затем стал советником президента. А через несколько лет перешел в связанное с новыми собственниками оператора украинское подразделение ТНК-ВР – сначала исполнительным директором, а позже президентом.
Кроме большого бизнеса, за плечами у замгубернатора – служба в Афганистане и короткий поход в политику: в прошлом году он попытался пройти в Киевсовет от УДАРа Виталия Кличко по одному из столичных округов, но проиграл.
Работу Саакашвили и его команды, согласно опросам, сегодня одобряют 38% одесситов. Почти столько же, 36% – нет. Но все относительно: деятельность его предшественника Игоря Палицы поддерживали 9%, не поддерживали – 60%.
- Вы надолго в Одессу? – спрашиваю я у Жмака во время одного из его наездов в Киев, где живет его большая семья – жена-француженка и четверо детей.
- Как минимум, до конца 2016-го. В октябре в Грузии выборы в парламент.
- Саакашвили хочет участвовать?!
- Если Грузия призовет Мишу в качестве премьера, я думаю, что он вернется.
- А как же Одесса? – спрашиваю я.
Что останется в Одессе “после Саакашвили”, вырастет ли на украинском побережье Черного моря собственный Батуми, кто ворует у одесситов деньги, а кто – готов в них вложиться, а также о том, как будущий грузинский президент слушал “вражеское радио” и пикировался с КГБ, в интервью НВ рассказывает его сокурсник и ближайший соратник Владимир Жмак.
О Михаиле Саакашвили
– Как вы попали в замы к Михаилу Саакашвили?
- В 1985 году мы поступили вместе на отделение международного права факультета международных отношений и международного права КГУ. Я – после Афганистана, он – после школы. Проучились вместе один год. Затем он ушел в армию, вернулся через два года. Мы еще общались два года, а потом я окончил университет, пошел работать. После этого не виделись до 2014-го.
– То есть все это время вы не общались? Как же так получилось, что он взял в замы именно вас?
- В течение прошедшего года мы периодически встречались, но, вообще-то, у нас с университета сложились достаточно близкие отношения.
– То есть вы были хорошими друзьями?
- Это была, может, и не дружба, а такое хорошее товарищество. Я был уже “тертый калач” после Афганистана и немного его не то чтобы опекал, но помогал. Он был мальчик после школы, 17 лет, на него давил КГБ. Его дядя работал в представительстве СССР в ООН в Нью-Йорке, и Миша к нему ездил. В Америке, имея уши и глаза, можно было намного быстрее понять, что не все так чинно и благородно в датском королевстве. У Миши было очень много информации, которая вызывала у него вопросы и которой он делился.
Он уже тогда отлично говорил по-английски, по-французски хорошо, слушал на английском языке “вражеские” радиостанции и потом рассказывал нам утром, что услышал. И так как он этой информацией делился, то находились доброжелатели, которые сообщали компетентным органам о таком инакомыслии на факультете международных отношений. Органы его дергали, а я его прикрывал.
Я был членом партии, парторгом курса. В Афганистане кандидатский срок всего 6 месяцев был вместо года. Так вот я был боевым афганцем с государственными наградами, член партии, парторг курса, и когда на Мишу начинались “наезды”, я его и прикрывал.
– То есть вы парторг, этому “инакомыслящему” симпатизировали, вместо того, чтобы наоборот – направлять в “правильное русло”?
- Ну в Афганистане же глаза тоже открываются довольно быстро, и потом уже не закрываются. Особенно когда возвращаешься обратно и понимаешь, что наши жертвы абсолютно не оправданны, что их можно было избежать. Если бы они были принесены во благо какой-то идее, их можно было бы понять. Но они были положены на алтарь престарелых правителей для удовлетворения каких-то идей глобального господствования. Поэтому у меня тоже были открыты глаза. Миша меня тоже много расспрашивал об Афганистане. Так что у нас был такой обмен информацией.
В общем я его брал на поруки. Его могли бы и исключить, наверное, если бы никто за него не заступился. Он об этом всегда вспоминал. Даже в книжке какой-то меня упомянул. Но потом мы, правда, долго не виделись.
– Получается – очень много лет.
- С 1990-го. 24 года не виделись. Но как только он вернулся в Украину во время Майдана, в феврале 2014-го, мы пересеклись и с тех пор были в контакте. Он приезжал к нам домой, мы общались, он спрашивал мое мнение по некоторым вопросам.
– Как Саакашвили вообще подбирает команду? Чем руководствуется?
- В первую очередь порядочностью, незаангажированностью и независимостью. Среди тех людей, которые публично известны, например, Юлия Марушевская, активистка Майдана, волонтер, автор клипа I am a Ukrainian – это человек новой формации, ей 25 лет, она не успела окунуться в бюрократические дрязги, не затронута системой. Саша Боровик – очень порядочный, с западным образованием специалист. Скорее всего, из-за своей сверхпорядочности он и не смог ужиться в Минэкономики. В целом же, в свою команду Саакашвили подбирает людей, которым он может доверять – это и украинцы, и “проверенные в боях” грузинские ребята.
– Как вы думаете, как надолго вы пришли? Есть у вас конечная цель?
- Как минимум, до конца следующего года.
– 2016-го?
- Да, в октябре 2016 года в Грузии состоятся выборы в парламент.
– Саакашвили хочет участвовать?
- Его политическая партия будет участвовать. Она является второй политической силой в Грузии. Правящий блок Иванишвили теряет популярность и поддержку. Индикаторы рейтинга партии Единое национальное движение растут. Она, вероятно, и получит большинство в парламенте. А так как Грузия – парламентско-президентская республика, то, сформировав большинство в парламенте, они смогут назначить премьер-министра.
Эти процессы займут какое-то время. И если Грузия призовет Мишу в качестве премьера, я думаю, что он вернется. Он часто говорит о том, что осталось много нереализованного из того, что он хотел сделать в Грузии, и что они не успели.
Да, они в свое время были очень самоуверенны, слишком уверены в том, что победа у них в кармане. Они расслабились, поэтому и проиграли прошлые выборы. Хотя разница была совсем небольшая.
Сейчас (еще раз – это мое личное мнение, Мишу никогда нельзя спрогнозировать) если Грузия предложит Саакашвили пост премьера, то он вернется.
– То есть это не его решение – это ваше ощущение?
- Это мое мнение. Он очень хочет продолжить то, что начал в Грузии.
– А как же Одесса? Вы успеете осуществить необратимые изменения – такие, что даже если Саакашвили уйдет, все можно будет закончить?
- Я очень надеюсь, что мы сможем произвести необратимые изменения, которые не дадут Одесской области вернуться назад в темное прошлое. И что к концу следующего года будет команда, которая подхватит знамя из Мишиных рук.
– Вы сам – руководитель, вы руководили большими компаниями. Как бы вы оценили Саакашвили как руководителя? Какой он?
- Я руководил компаниями, Миша же руководил страной. У него огромный опыт государственного управления. Он очень командный руководитель. Он не принимает решений единоличных и безапелляционных. Мы постоянно, иногда по несколько раз в день, собираемся в количестве 3-5 человек, и решения принимаются такой небольшой группой.
И однозначно он – политик. Не бизнесмен, не хозяйственник – политик. Его задача – не вникать в хозяйственные тонкости. Его задача – поставить цель и организовать команду, которая к этой цели придет.
В Грузии у него было неизмеримо больше возможностей. Он был президентом страны. У него была практически абсолютная власть, поэтому Грузия добилась таких поразительных результатов. Если бы такая абсолютная власть была в руках не такого порядочного человека, она могла бы привести к трагедиям, но так как Миша очень честный и порядочный, то Грузия добилась таких результатов за такое короткое время. Из отсталой, бандитской, коррумпированной страны за 7-8 лет выйти в лидеры по всем показателям демократичности – у нашей страны это пока не получается.
Можно говорить о том, что у нас страна больше… Но просто нет линии. Саакашвили поставил в начале своего президентства цель, и вся его команда к этой цели шла, не сворачивая. Мы в Украине – ставили цели и начинали петлять.
О планах и таможне
– Сложно после бизнеса руководить областью? Это похоже?
- Я стараюсь, чтобы было похоже. Стараюсь внедрить бизнес-подходы, принципы проектного менеджмента.
– Приходится переучивать подчиненных? Или у вас поменялись люди в администрации?
- Нет, у нас идет процесс реорганизации, многие люди остаются. Мы сокращаем штат с 829 до 404 человек.
– Это в области?
- Это в здании облгосадминистрации. Мы проводим тесты для сотрудников, которые работают, чтобы определить их общеобразовательный и профессиональный уровень. Некоторые подразделения просто ликвидируются, некоторые реорганизуются. В соответствии с законодательством, начинаем уведомлять сотрудников о сокращении их должностей. В течение двух месяцев выйдем на новую оргструктуру.
– Вы уже разработали некий пакет реформ. Что в нем главное? Что вы хотите менять?
- Мы передали в парламент так называемый Одесса-package – одесский пакет законопроектов и поправок к существующим законам, которые, мы надеемся, на этой сентябрьской сессии парламент примет. Там много инициатив. Но наша базовая инициатива относится к таможне. Для нас таможня – это единственная возможность наполнить бюджет, у нас нет другого источника. И чтобы не стоять у печерского холма с протянутой рукой, мы предпочитаем самостоятельно наполнять его.
– Вам же пообещали доходы от таможни.
- Пообещали 50% с перевыполнения плана. Но, во-первых, закон этот еще не вступил в силу. И даже когда он будет действовать, то для того, чтобы получать сверхприбыль с таможенных поступлений, нужно менять таможенные процедуры (накануне публикации интервью Рада поддержала закон – ред.).
Основная проблема одесской таможни в том, что для нее был закрыт доступ в базу таможенных тарифов, что не позволяло компаниям растамаживаться в Одессе на приемлемых условиях. Поэтому импортеры искали другие возможности, уходили в другие регионы, в Киев.
Если технически объяснять, то в таможенной базе Одессы таможенная стоимость, например, ткани высвечивается $1,20. А в Киеве или в Херсоне – $0,9. И бизнесмен ехал туда и растамаживал там. Он выигрывал $ 0,30 на килограмме, а Одесса теряла на одной такой транзакции около 2 млн грн. Как можно наполнять бюджет таким образом? Поэтому вместо превышения плана мы имеем за июнь-июль недовыполнение в объеме более 800 млн грн.
– То есть какой-то человек, который сидит на таможне в Киеве, самовольно зафиксировал эти ставки?
- Да. Это относится к компетенции сотрудников департамента тарифов таможни, которые ведут эту базу. И эта база может для каждого региона руководством центрального аппарата таможни открываться по-разному. Это чистый саботаж и намеренный увод груза и денежных потоков из Одессы, в частности в Киев.
– То есть это одна из схем, которые крышевались в Киеве?
- Да. Возьмите запросите статистику и посмотрите, где больше всего растамаживается грузов – в Киеве. Хотя потом физически они возвращаются в Одессу, например, на 7-й километр [рынок под Одессой, один из крупнейших в Европе].
– Это было сделано с тем, чтобы перенаправить в тот же Киев плательщиков и, соответственно, деньги?
- Да, чтобы направить туда денежные потоки.
– Таможня – это самая большая ваша проблема?
- Для наполнения бюджета – да. Потому что наша основная идея – связать Одессу с Европой дорогой Одесса-Рени-Бухарест. Сейчас Одесса едет в Европу через Киев и Львов, в объезд. Я говорю, в первую очередь, о грузопотоках. А мы хотим сделать очень короткий коридор Одесса–Европа. Для этого нам и нужна эта дорога. В бюджете страны денег на нее нет, потому у нас родилась эта идея, которую мы пока не можем реализовать.
– Сколько денег надо на дорогу?
- На ремонт существующей дороги около 900 млн грн, а на строительство новой автомагистрали – порядка $ 2 млрд. У нас есть инвесторы, есть желающие участвовать в этом строительстве большой новой платной дороги. Чтобы они могли реализовать свои инвестиции, мы направили в Верховную Раду поправки к закону о концессиях, потому что пока он только отпугивает возможных инвесторов.
О мандате на ломку системы
– Когда ваша команда сюда шла, вы представляли, что вам придется все ломать?
- Конечно, представляли.
– Что заставляло вас верить в то, что это возможно? Какие вам дали полномочия? Что пообещали?
- Когда Михаил Саакашвили мне сказал, что ему предложили возглавить Одесскую обладминистрацию, я спросил у него: “Будет ли у тебя мандат на реформы?” Он сказал, что у него есть мандат от президента Порошенко на осуществление реформ в Одессе. Я спросил: “Будут ли у тебя инструменты, чтобы это делать? Потому что тебе показали направление, в котором копать, но лопаты пока у тебя нет”.
Вот этой “лопатой” должна для нас стать таможня и прокуратура. Таможня – для наполнения бюджета и реализации тех проектов, которые мы наметили, в первую очередь, дороги. А прокуратура – чтобы бить по рукам тех, кто залезает в государственные карманы. Пока ни того, ни другого инструмента у нас нет. Прокуратура Одесской области занимает очень пассивную позицию. Мягко говоря, существующий кадровый состав одесской областной прокуратуры не является передовым отрядом борьбы с коррупцией.
– У вас нет возможности повлиять на это?
- В данный момент нет, кроме призывов, увещеваний, аргументации.
– Получается, вам инструменты обещали, но не дали?
- Пока нет. Пока мы копаем без инструментов. То есть стараемся что-то менять точечно, исходя из тех возможностей, которые у нас есть. Например, так как прокуратура Одесской области пассивна, мы привлекаем военную прокуратуру. Благодаря ее активности, сейчас и был арестован на взятке начальник милиции города Одессы.
– У вас есть свой человек в милиции – глава одесской милиции Гиорги Лордкипанидзе. У него есть необходимая власть, мандат на проведение изменений в его ведомстве?
- Гия в данный момент, что называется, чужой среди своих или, скорее, чужой среди чужих. У него есть буквально несколько человек, которым он может доверять – из всего управления МВД, которое насчитывает 10.500 сотрудников.
Мы связываем большие надежды с новой полицией. Первые 392 полицейских уже приступили к патрулированию, и это совсем другого мировоззрения люди, других идей и принципов. В первую очередь, мы надеемся на них. Во вторую – на Гию, который потихоньку начнет наводить порядок. Он уже начал это делать, подтягивать людей, на которых он сможет опереться.
– У вас нет впечатления, что реформа полиции – это такая фасадная реформа? Есть уверенность, что за ней пойдут изменения и внутри МВД?
- Я надеюсь, что эта реформа приведет к тому, что полиция полностью заменит милицию. Не только в лингвистическом значении слова, но и физическом и моральном.
Об инвестициях
– Давайте вернемся к разговору о деньгах. С именем Саакашвили с самого начала были связаны надежды на то, что в Одессу придут инвестиции. Идут инвесторы?
- Само имя Саакашвили притягивает очень многих потенциальных инвесторов в Одессу. У нас каждый день проходят встречи с инвесторами.
– Это иностранцы или украинцы?
- В основном иностранцы.
– Что их интересует, какие сферы?
- Агропром в первую очередь. Они очень заинтересованы в зерновых культурах – аренда земли под выращивание, перевалка, элеваторы. С израильтянами мы уже разговаривали. Они практически до 70% довели украинскую долю в зерновых, которые импортируют. Сейчас израильтяне заинтересованы в продукции птицеферм. У них в связи с куриным гриппом образовался дефицит яиц, и стратегическую закупку они осуществили в Украине. Сейчас хотят строить птицефабрику. Поэтому агропром – это раз. Инфраструктура – два.
Очень многие хотят строить в портах инфраструктуру, дороги. Есть желающие строить гостиницы, заводы. У нас все-таки дешевая рабочая сила. Я на днях встречался с инвесторами, которые уже построили завод по производству запчастей для ирригационных систем. Они хотят заниматься ирригацией. Одесская область очень ирригационно зависима. Есть старые ирригационные системы, в убитом состоянии, которые они предлагают восстановить, эксплуатировать и предоставлять фермерам платные услуги по ирригации.
– Есть еще какие-то конкретные договоренности?
- Знаете, как говорят – чтобы не сглазить. Договоренностей очень много. Хотим отремонтировать взлетно-посадочную полосу в одесском аэропорту. Она такая – когда садитесь, то еще долго потом подпрыгиваете.
Хотим возродить [бальнеогрязевой курорт] Куяльник. Саки остались в оккупированном Крыму, а Куяльник ничуть не уступает, даже превосходит Саки по целебным свойствам. Он немного заброшен, а сейчас это один из наших проектов.
Хотим запустить экотуризм в те районы южной Бессарабии, где больше 50 км белоснежных пляжей. В Европе практически таких не осталось.
– До которых не доезжают, потому что нет дороги?
- Да, там грунтовка. Те, кто доезжает туда – очень довольны отдыхом, но очень недовольны, когда начинают выезжать.
Далее – виноградарство и виноделие. Хотим этому уделить внимание. Сдерживает стоимость лицензии на реализацию собственной продукции – 500 тыс. грн. Это не позволяет развернуться среднему бизнесу. Это тоже входит в пакет предложений, который мы подали в парламент. При цене лицензии 500 тыс. грн, если вы производите 10 тысяч бутылок, то на каждую бутылку ложится 50 грн. У вас практически нет возможности торговать вином, которое вы произвели – оно неконкурентоспособно. Поэтому хотим этот порог снизить или вообще отменить лицензию.
– В этом году многие поехали в отпуск в Одессу и под Одессу. Многие возвращаются с впечатлением – море хорошее, но инфраструктуры нет. У вас есть в планах построить в Одесской области свой Батуми? Есть перспектива сделать Одессу крутым курортом?
- Есть проекты, есть инвесторы, вопрос только в упорядочивании рынка земли. Там нужно навести порядок. Многие поселковые советы земельные участки раздали “своим”, что не дает возможности серьезному инвестору сконцентрировать достаточно большой земельный участок и построить хорошую пятизвездочную гостиницу. Поэтому множатся семейные отели на 10-15 сотках, какие-то скворечники. Чтобы затянуть хорошего большого инвестора, нужно навести порядок с землей, чтобы можно было ему предложить участки, достойные его внимания.
– Что мешает?
- Нужно сделать электронную базу, кадастр, провести инвентаризацию земельных участков – это очень трудо- и материалоемкий процесс, затратный по времени.
– Это вопрос какой перспективы?
- Хотим в течении 2-3 лет сделать электронный кадастр.
– Почему так долго?
- Я говорю об электронном OneTouch [в один клик] реестре, как в Грузии сделали.
– То есть перспектива того, что в Одесскую область придут сети отелей с мировым именем – это не один год?
- Нет, у нас есть и сейчас земельные участки, которые мы можем предложить крупным инвесторам. Особенно в сторону южной Бессарабии. Но чтобы заинтересовать их, туда нужно проложить дорогу. А для этого – найти деньги.
– Но в целом у вас нет крупного курортного проекта? Такого чтобы – а вот здесь мы построим город-курорт.
- Нет, проекта Нью-Васюки у нас нет. Лучше из Одессы сделать Нью-Одесса. В принципе сама Одесса имеет огромный потенциал для развития. Если идти в сторону Лузановки и дальше в сторону Николаева – там огромные еще не использованные территории.
– Вы встречаете сопротивление?
- Конечно, некоторым не нравится, что мы открываем пляжи, что происходят аресты коррупционеров, что появились признаки порядка в сфере регулирования и выдачи разрешений, лицензий.
Мы стараемся уменьшить регуляцию. Первые ласточки уже есть – паромная переправа через Дунай, строительство которой никак не могли запустить, хотя ее инвесторы вкладывают свои деньги и не просят никакой помощи у государства. Теперь – все согласования получили. Уже есть сдвиг. Кто-то в своем маленьком бизнесе быстро получил разрешение, кто-то в своем среднем бизнесе не дал взятку, чтобы запустить бизнес. Такого плана действия не всем, естественно, нравятся.
Думаю, очередной виток недовольства вызовет наше вмешательство в процессы приватизации коммунальной собственности. Мы на сессии одесского облсовета добились делегирования одесской обладминистрации полномочий по организации приватизационного процесса по коммунальной собственности. Раньше этим занимался областной совет, и у нас очень много вопросов по тем сделкам, которые были им утверждены – это земля и недвижимость, проданные не по рыночным, мягко говоря, ценам.
– Вы их оспариваете?
- Сейчас пока анализируем. Основное наше достижение в том, что проснулось гражданское общество и загружает нас работой. Очень много жалоб. В первую очередь – на махинации с земельными участками. Просят помочь, не допустить или исправить.
– Как вам вообще такой высокий кредит доверия населения?
- Он не может не радовать. Отношение подавляющего большинства одесситов и жителей области к нам – очень хорошее. Его можно охарактеризовать одним словом – надежда. Люди очень надеются. Им надоело жить в обстановке, когда все делится между своими. А тут для обычных людей забрезжил свет в конце туннеля. Они надеются, что мы прорвем этот темный занавес, откроем шторы, и в окно ворвется солнце.
О президенте Петре Порошенко
– Вы, наверное, знакомы и с Петром Порошенко. Вы знаете его самого, вы видите, как все происходит в Одессе, понимаете, что вам мешает работать. Как вам кажется – он заинтересован в том, чтобы реформы продвигались? Кто, в конце концов, тормозит реформы?
- Петра Порошенко я тоже знаю с 1985 года и пересекался с ним довольно много раз в течении последних 30 лет. У него очень целеустремленный характер. Если поставить любого человека на его место – я не знаю, справился бы ли кто-то другой. В том состоянии, в котором Порошенко принял страну – нужно было очень много взвешенности и политической мудрости, чтобы вырулить без взрывов.
Можно говорить о том, что нет прорыва. Но в первую очередь его задачей было удержать баланс и не дать возможности каким-либо силам спровоцировать социальные взрывы. И управлять страной, которая находится в состоянии войны, экономика которой в стагнации и даже падает – это очень нелегкая задача.
Я вижу, что за последние полтора года он достиг прогресса как в своих публичных выступлениях, так и в своих действиях. Понятно, что хочется каких-то более быстрых, радикальных шагов. Вот нам бы в Одессе хотелось, чтобы реформа прокуратуры была намного более быстрой. Можно говорить о том, что это в компетенции президента – подтолкнуть реформу прокуратуры. Но у меня нет, выражаясь военным языком, полной картины “поля боя”. Я не нахожусь на самой высшей точке, чтобы видеть все. Я нахожусь на своей маленькой высоте. Прямая очередь из моего пулемета может покрыть только один сектор обстрела. У него – сектор обстрела намного больше. Поэтому какие-то категоричные суждения мне некорректно делать. Моя точка зрения – единственное, что могло бы двигаться быстрее – это реформа прокуратуры. Это очень важный элемент реформ.
– В целом, вы видите, что системные изменения происходят?
- Они есть, но очень медленные. Как человек из бизнеса я привык принимать решения и воплощать их в жизнь быстро, в режиме “срок – ответственный, не сделал – наказание, сделал – поощрение”. Здесь такой бизнес-подход применить сложно. Очень многогранна палитра политических сил. Количество партий – зашкаливающее. Мы не скоро придем к какой-то биполярности, к 3-4 партиям. Для этого нужны десятилетия демократии. У нас демократия была урывками, пару лет при Ющенко, второй год с небольшим пошел сейчас. Нужно время.
– Может, Порошенко не хватает немного авторитаризма Саакашвили?
- Достаточно у него авторитаризма. Но состояние страны в данный момент – очень отягчающий фактор.
Елена Трибушная
По материалам: НВ
Поделиться новостью
