3936
.. И забирайте свои доллары!
— Мир
Каждая страна имеет свой персонифицированный индикатор депрессии. Для французов это антиамериканские настроения, которые гарантированно прорастают в массовом сознании, на ток-шоу и в речах политиков, только начинает тормозить экономика и оставляет желать лучшего политика
«… А тогда де Голль собрал все доллары, которые были в наличии французского правительства, отдал их на корабли и отправил в Америку. Американцам ничего не оставалось, как вместо их передать французам золотые слитки соответствующей стоимости».
Каждый, кто хоть несколько лет прожил во Франции, слышал эту легендарную историю не раз и не два. Современный народный эпос эксплуатирует надменный жест самого известного из президентов страны по полной. Так, чтобы у каждого зеленого подростка записалось в подкорке: быть настоящим и сильным – это в неприятные минуты доказать американцам, что французы под их дудку танцевать не станут.
Автоматизм поведения уходит корнями в события 1965 года, когда американский министр финансов Джон Конелли опрометчиво провозгласил: «Доллар является прежде валютой Соединенных Штатов, а вот как он влияет на экономику других стран – это не наши дела». Реакция Шарля де Голля незамедлительно. Он собрал пресс-конференцию, на которой осудил «безответственность государства, обеспечивающего своей валютой международные экономические обмены», и принял решение изъять $150 млн, которые находились в распоряжении французского государственного резерва, и поменять их у американцев на золото. «Благородный металл не меняет природы и не имеет гражданства», – объяснил такой шаг генерал де Голль, чем получил пожизненные аплодисменты своих подданных.
«В 1967 году Франция стала единственной западной страной, чей валютный резерв обеспечивался золотом на 91,9%, – рассказал Неделе экономист Франсуа Дюплер. – Другие государства Европы держали резерв на уровне 78-79%. В 1968-м де Голль вывел Францию из членов лондонского Gold Pool – правительственной картели, которая контролировала цены на золото. Дальше произошло то, что и должно было: в 1968-м президент Никсон категорически отказался рассчитываться с Парижем золотом. Затем шли тяжелые финансово-экономические переговоры, на которых заканчивается легенда и начинается коллекция обид».
Большинство исследователей сходятся на том, что концептуально оформленные антиамериканские настроения появились во Франции после Второй мировой войны. «До сих пор Соединенные Штаты не претендовали на экспорт своего образа жизни, своих ценностей, своей специфической модели демократии, – считает историк Тибо Пармантье. – США очень активно развивались в первой половине ХХ века в пределах своих границ. Лишь после войны у них появилась возможность установить протекторат над Западной Европой, а следовательно, прецедентно расширить собственное политическое присутствие в трансатлантическом формате ».
Большинство исследователей сходятся на том, что концептуально оформленные антиамериканские настроения появились во Франции после Второй мировой войны. «До сих пор Соединенные Штаты не претендовали на экспорт своего образа жизни, своих ценностей, своей специфической модели демократии, – считает историк Тибо Пармантье. – США очень активно развивались в первой половине ХХ века в пределах своих границ. Лишь после войны у них появилась возможность установить протекторат над Западной Европой, а следовательно, прецедентно расширить собственное политическое присутствие в трансатлантическом формате ».
Американский зонтик безопасности позволил Франции, ФРГ, Италии, странам Бенилюкса быстро отстроиться, не тратя лишних сумм на безопасность. «За экономический комфорт пришлось платить частью суверенитета, – говорит Тибо Пармантье. – Если в Западной Германии существовал общественный консенсус относительно того, что это лучший выход из возможных, французское общественное мнение не было столь однозначым. Франция всегда претендовала на ведущую роль в мировой дипломатии. Во второй половине 40-х годов прошлого века она еще оставалась мощной империей с колониями в Африке и Индокитае. Париж неохотно принял протекторат НАТО. Собственная атомная бомба стала основанием для появления концепции сдерживания или готовности самостоятельно защищать себя в случае опасности. В 1966-м Франция вышла из военной структуры НАТО, сохраняя в Альянсе только политическое присутствие».
«Свобода – это самодостаточность», – убеждал французов де Голль, подкрепляя вооруженную мощность энергетической. При нем был введен в действие принцип избегать зависимости от поставщиков энергии, иметь два-три источника и нефти, и газа, развивая собственную атомную энергетику. Все это ради лидерских позиций в мировой политике. По мнению большинства биографов Шарля де Голля, его стратегии все же нельзя упрощать до одномерного несогласия «повиноваться американцам».
Между тем формулу «наследство де Голля» активно принимает часть правых консерваторов из окружения, в частности, бывшего президента Николя Саркози. Тех, кто предлагает в противовес «опасному американскому влиянию» российскую альтернативу. «Во многих странах Евросоюза россиянам удалось проложить прочные мостики к крайне левым и крайне правым, используя антиамериканскую риторику, – отметил в разговоре с Неделей журналист-международник Жерар Боне. – Специфика именно Франции заключается в том, что антиамериканский дискурс присущ также многим умеренным правым, чего нет в Германии, Великобритании, Испании».
Если не погружаться в конспирологию и не искать по закоулкам «руку Кремля», трудно не заметить очевидного: тема «американского давления», «американской пронырливости» всегда обостряется, когда наступает экономический или внутренний политический кризис. Сейчас же на фоне многочисленных чисто французских проблем, сдобренных войной в Украине, американские страшилки складываются в тихую коллективную истерику, где слышны голоса и левых, и правых, и радикалов, и умеренных. Одни клянутся на «Капитале» Маркса, другие сетуют на глобализацию, «спровоцированную Штатами», третьи критикуют «дикий либерализм в экономике» … Но какими бы разными и даже взаимоисключающими выдавались аргументы оппонентов Вашингтона во Франции, все они, сознательно или нет работают на московский интерес. Кто, как не Белокаменная, убережет от происков дядюшки Сэма?
Правомерно говорить, что определенная антиамериканская фронда является непосредственным следствием давнего исторического партнерства России и Франции? И да, и нет. Да, потому что, скажем, французские коммунисты, с послевоенных времен находились на прямом содержании Кремля, годами синхронно воспроизводили каждый идеологический чих и движение КПСС. Нет, потому что де Голля трудно назвать симпатиком Москвы. Да и не все, что льет воду на чужую мельницу, сделанное руками хозяина мельницы. Во французском антиамериканизме разлива XXI века много комплексов или зависти к Соединенным Штатам, которые, может, и теряют скорость экономического развития и рычаги политического влияния, но все же не так быстро, как Франция.
«Вы легли под американцев» – восклицают, провоцируя участников Украинских демонстраций, «простые прохожие». «А вы – под Москву» – отвечают смеясь украинцы. Мечтает Париж о самостоятельной сольной партии, но давно не тот ресурс, не те силы … Обвинить во всем Америку? Это так просто и характерно не только для французов! За словесной пеной, нереализованными претензиями и нежеланием принимать реальность – растерянность, отсутствие перспективного национального проекта, социальная апатия … Живительную почву для популизма, хотя левого, хотя правого, хоть внеидейного. Социальные опросы – тому подтверждение. Эффектные заявления, упоминания о былом величии отвлекают, убаюкивают, погружают в коллективный сон, где каждый видит себя де Голлем, способным провозгласить: «И возьмите себе свои доллары».
Алла Лазарева
По материалам: Тиждень.ua
Поделиться новостью
