2288
"Миска спагетти" для Европы
“Европейская” речь британского премьера Дэвида Кэмерона, с которой он выступил 23 января в Давосе, была сильной, отшлифованной, содержала четкое видение и была хорошо аргументированной.
И, в принципе, он отметил три правильные вещи. Однако воплотить его аргументы в жизнь – это почти непосильный вызов.
Во-первых, Камерон прав в том, что обратил внимание на необходимость обновления популярности Европейского союза.
Процент европейцев, которые считают, что ЕС – “это хорошо”, стабильно падает.
Демократии требуют реальных дискуссий. Впрочем, значительное количество дискуссий на тему будущего Европы и еврозоны происходят исключительно в технократических декорациях, когда большинство граждан не совсем понимает, что происходит. Не говоря уже о том, что они потеряли связь с политиками.
Можно спорить на тему того, является ли референдум лучшим способом опросить людей, но спросить все-таки надо.
Как сказал Камерон: “Существует пропасть между ЕС и его гражданами, которая растет с каждым годом и демонстрирует утрату демократии, что особенно ощутимо в Британии”.
Принять этот политический вызов – гораздо лучше, чем пытаться избежать дискуссии.
Во-вторых, Камерон прав в том, что Европейский союз после кризиса еврозоны изменится до неузнаваемости из-за мер, необходимых для сохранения зоны единой валюты”.
Он не отрицал того, что еврозоне нужна большая интеграция, но справедливо заметил, что необходимая степень политической интеграции находится за пределами комфорта британцев и граждан других стран ЕС.
Наконец, Камерон отметил, что ЕС не будет зацикливаться на самом себе. Зато, надо развивать экономику и быть готовыми к конкурентоспособности, в том числе со стороны стран, чья экономика развивается.
В своей речи он указал на слабость многих стран-членов ЕС, в то время как, скажем, Германия и северные страны относительно хорошо чувствуют себя на мировом рынке.
Камерон как консерватор обвиняет в слабости экономики раздутые правительства и чрезмерное регулирование. Хотя некоторые северные страны с мощными ветвями власти и значительным финансовым регулированием находятся в лучшей форме, чем Великобритания, лишенная и того, и другого.
Однако он прав в том, что нужно начинать дискуссию на тему экономических показателей, и Европу нужно реформировать таким образом, чтобы улучшить ее будущие перспективы на мировом рынке.
Для консерваторов типично требовать меньшего вмешательства правительства и больше верить в рынки, так же, как для социальных демократов и “зеленых” типично стремиться к социальной политике, которая бы сократила неравенство в доходах и заботилась о социуме.
Дискуссия о конкурентоспособности, действительно, должна стать частью дискуссии о европейском восстановлении. Впрочем, взгляды Камерона на будущее Европы трудно воплотить в жизнь.
Он представляет себе Европу в качестве “меню”, по крайней мере, для тех, кто находится за пределами еврозоны. Ему нравится идея для Великобритании и других стран ЕС, не входящих в еврозону, выбирать для себя те или иные опции сотрудничества с ЕС, которые подходят лучше и стоят дешевле.
При таком подходе надо подумать, какие функции будут иметь Европейская комиссия, Европейский парламент и Совет министров.
Или для каждой страны со специальными соглашениями с ЕС будут свои институты? Скажем, Комиссия еврозоны и Швеции или Комиссия еврозоны и Великобритании.
Европейский парламент делить так же? Будет ли Европейский совет иметь разнообразные условия вступления? Сколько временных и постоянных должностей? Как воспримут жители Европы, которые и так уже запутались в структурах управления Европой, новую структуру, напоминающую “миску со спагетти”?
В то же время Камерон понимает, что не все члены ЕС захотят большей интеграции. Чтобы ЕС не сузилась, нужна большая гибкость. Британское членство важно для многих в Европе.
Одним из способов преодоления дилеммы может быть создание такой институциональной модели, в которой бы присутствовали два типа стран в рамках ЕС и единого рынка: те, что находятся в еврозоне, и те, что имеют национальные валюты.
Для этого нужны две институции: для еврозоны и для стран за пределами еврозоны, хотя они могут и пересекаться. Хотя это уже в определенной форме существует.
Например, вспомните Экофин для ЕС и Еврогруппу министров финансов для еврозоны. Нечто подобное можно сделать и с Европарламентом и т.д. Будет непросто, но это реально. Нужна только дискуссия.
Новая европейская сделка не развернет перед странами-кандидатами меню, но предоставит возможность вступления в ту или иную группу.
Будут выработаны четкие правила и механизмы принятия решений для каждой группы стран, за которые будет голосовать двухпалатный Европейский парламент.
Надо поработать над многими идеями. Такой подход предоставит Европе шанс остаться большой и открытой к сотрудничеству, с единственным политически интегрированным ядром, которое нужно еврозоне.
Кемаль Дарвиш
По материалам: Реальна економіка
Поделиться новостью
