1440
Банковская система через год после начала кризиса: потери и достижения, угрозы и перспективы
Ровно 12 месяцев назад жизнь отечественной банковской системы и ее клиентов перешла в качественно новое измерение. 7 октября 2008 года из-за возникшей клиентской паники и массового оттока депозитов банковский регулятор ввел временную администрацию в одном из крупнейших системных банков Украины - Проминвестбанке. С 13 октября вступил в силу мораторий на досрочное изъятие депозитов, а также увеличение банковских кредитных портфелей.
Одновременно введенный Нацбанком 5-процентный лимит на отклонения между курсом покупки и продажи наличной иностранной валюты стал попыткой сдержать начавшую "срываться с цепи" девальвацию гривни. Проблемы отечественной экономики и ее банковской системы, прежде далекие и абстрактные для большинства граждан, вдруг пришли в будни украинцев, больно ударив по их кошелькам и сбережениям.
С того момента банковская система потеряла в общественном сознании статус главного "моста в Европу" и локомотива экономики, а в адрес банкиров, назначенных виновниками едва ли не всех украинских бед, посыпался поток укоров, претензий, обвинений и даже проклятий.
За эти 12 месяцев банкиры и их клиенты уже немного обжились в новой реальности и даже притерлись к новой системе взаимоотношений. Страсти и бури понемногу улеглись и стихли. Но значит ли это, что уже позади все самые серьезные угрозы? Чему научились и что сделали за прошедший год банкиры, насколько серьезны их сегодняшние проблемы? Достаточно ли усилий прилагает государство, чтобы помочь эти проблемы решить? Ведь как уже показала практика, сегодняшняя головная боль финансистов завтра может стать причиной паралича всей страны.
Именно этим вопросам мы и посвятили наш круглый стол, пригласив на него лидеров мнений банковской системы. На приглашение "ЗН" откликнулись председатели правлений "Райффайзен Банка Аваль" Владимир Лавренчук, Укрсиббанка - Сергей Наумов, "ОТП Банка" (Украина) - Дмитрий Зинков, "ВТБ Банка" (Украина) - Вадим Пушкарев, банка "Финансы и Кредит" - Владимир Хлывнюк, "Дочернего банка Сбербанка России" - Игорь ЮШКО, банка "Старокиевский" - Юрий Яременко, а также вице-президент Альфа-банка (Украина) Роман Шпек и глава набсовета "Платинум банка" Юрий Блащук.
У "ЗН" уже накопился неплохой опыт общения с банкирами - пять месяцев назад большинство из них уже собирались за нашим круглым столом. Но в этот раз мы решили пойти немного дальше. И не просто послушали финансистов, но и попытались обобщить их переживания.
Дмитрий Зинков: - За последний год, конечно, многое изменилось и в ощущениях, и даже в понимании банковского бизнеса. Из рафинированных "белых воротничков", которые собирали депозиты и умели "красиво" раздавать кредиты, мы превратились в достаточно циничных людей, которые учатся выбивать из клиентов долги и пытаются говорить о необходимости цивилизованного лоббирования своих интересов.
Что показали прошедшие 12 месяцев? На фоне кризиса банковская система оказалась беспризорной в этой стране: мы не получили от государства такой поддержки, которая помогла бы нам стать прочнее и сильнее. Банковская система оказалась каким-то образом отнесена к президентской ветви власти. Как-то странно это звучит, но так получилось, ведь поддержки от парламента было очень мало и только иногда - диалог с правительством.
Сейчас наиболее серьезная проблема - очищение наших балансов от проблемных кредитов. Мне кажется, что темой разговора может быть так называемая платежная мораль (если дословно переводить английский термин payment moral), отношение общества к взятым кредитам. А также какая вокруг этого создана культура, что говорят люди, что пишут массмедиа. И, наконец, сами банкиры - боятся они об этом говорить открыто или нет.
Эту проблему надо обсуждать, она может стать предметом многих круглых столов и дискуссий: когда наши люди наконец научатся и захотят возвращать долги и когда их начнут реально осуждать за то, что они их не вовремя погасили.
Еще хотелось бы прийти к общему пониманию, в чем же состоит наша проблема: отсутствие и слабость регулирования или отсутствие и извращенность практики использования законодательных актов? Ведь рассуждая о том, почему в Украине не работают ипотечные механизмы, не отчуждается недвижимость, можно долго говорить о несовершенстве нашего законодательства, а можно сравнить его с другими и сказать, что в нашем законодательстве уже есть много сильных сторон. А мы их просто не умеем или по каким-то причинам не можем использовать.
Нужно понимать особенности страны: 25 областей, 25 исполнительных систем, 25 судебных органов и органов юстиции. В каждой области - свой начальник и свои принципы работы. И пока мы не выстроим единую практику работы на уровне страны - единую между банками, единую в одном банке и по всей стране, то, наверное, такая система не будет работать эффективно. И мы еще долго будем ходить, как сейчас, зажатыми и поникшими, потому что не начнем кредитовать из-за "грязных" балансов и других проблем, с которыми не умеем работать.
Владимир Хлывнюк : - По поводу прошедшего года. Считаю, что нам здорово повезло, что экономический кризис стал альтернативой каким-то "военным" переделам зон влияния.
Но, к сожалению, в Украине было достаточно много и собственных катализаторов кризиса. Напомню, что первоначальным катализатором была ситуация с Проминвестбанком, которая, я убежден, была создана искусственно. Банковская система оказалась не готова к кризису, да и вообще система управления государством показала свою неэффективность, позволив кризису развиваться в Украине так, как он развивался.
Мы знали, что у нас нет приемлемой законодательной и юридической базы для цивилизованного функционирования экономики и банковской сферы, но не знали, что, в отличие от западных стран, украинские ветви власти так и не смогут найти консолидирующую платформу для совместных усилий по преодолению кризиса.
Понятно, что при нынешней интеграции в мировую экономику Украина вряд ли смогла бы сработать лучше. Если, кроме металлургии и химии, внутреннее производство не может предложить мировым рынкам ничего более конкурентоспособного, то отсутствие адекватного спроса на продукцию этих отраслей внутри страны, конечно же, экономически все равно поставило бы нас на колени.
Но отечественная финансовая система могла бы намного лучше держать удар. Да, мы многое понимали, многое предвидели, но при этом не подготовили заранее эффективные контрмеры для ситуаций "Ч", что наглядно продемонстрировал тот же пример с Проминвестбанком.
Лично для меня как банкира очень важно еще и то, что мы увидели многих своих клиентов в другом ракурсе. Как говорится, поняли, с кем работаем. И определили для себя новые, очень важные критерии, по которым в дальнейшем будем своих клиентов выбирать, и принципы, по которым будем строить с ними свою работу.
Я совершенно другими глазами посмотрел на своих сотрудников. Впрочем, наверное, и они на меня тоже. И, к сожалению, намного более остро сейчас осознаю, что кадровая политика в банках должна быть во многом другой.
Юрий Блащук : - На мой взгляд, анализировать состояние банковской системы нужно в комплексе со всей финансовой системой. То есть нужно говорить о финансовом здоровье государства в целом, ведь это - основной для нашего бизнеса фактор.
Реальные цифры показывают, что ситуация отличная от той, как нам ее пытаются преподнести уважаемые официальные лица. По оценкам бывшего министра финансов Украины, реальный дефицит бюджета составляет более 12% ВВП. Это - угрожающие цифры. При этом фискальными методами вымываются оборотные средства предприятий. При дальнейшем падении объемов производства и ВВП это создает угрозу дальнейшего дисбаланса - как в финансовой, так и в денежной системе Украины.
При таком дефиците бюджета будет очень сложно прогнозировать курс национальной валюты, поддерживаемый сегодня более-менее сбалансированным экспортом/импортом товаров и серьезными вливаниями со стороны МВФ. Как сократить дефицит - это ключевой вопрос для сохранения финансовой стабильности.
Поэтому следующий год будет очень важным. Как возвратить более 20 млрд. долл. внешних заимствований, подлежащих погашению в следующем году? Как удержать курс национальной валюты в тех пределах, которые обеспечат контролируемый уровень дефолтов по валютным кредитам как юридических, так и физических лиц? Как в такой ситуации обеспечить инвестирование приоритетных отраслей экономики?
Создается впечатление, что мы довольно легкомысленно относимся к такой экономической категории, как внутренний долг. За восемь месяцев он возрос почти в полтора раза, достигнув 280 млрд. грн. Возможно, этот показатель пока еще не столь угрожающий с точки зрения абсолютных цифр, но здесь важно видеть допустимые пределы и источники погашения долга в будущем.
Несмотря на то, что банковская система уже решила вопрос ликвидности (не буду говорить, каким образом), достигнув ее приемлемого уровня, существует не менее серьезная проблема - это некачественные активы. Как следствие, убыточная деятельность, нехватка капитала и т.д. Поэтому нам нужно предусмотреть участие государства и частных инвесторов в работе с негативно классифицированными активами и поработать над усовершенствованием законодательного поля.
Процессы слияния, поглощения, покупки активов и пассивов, в конце концов, ликвидации проблемных банков должны идти намного более быстрыми темпами.
Юрий Яременко : - У меня пессимистическое отношение к тому, что было, и такое же - к тому, что будет и что нас ожидает. О качестве государственной политики, а значит, о качестве власти уже сказали. После выборов ровным счетом ничего не изменится, потому что руководить страной желают - и будут - те же люди. И никаких радикальных изменений у нас не ожидается.
Мы не можем изменить власть. Каждый из нас - всего лишь голос на выборах, да и то если пойдет на избирательный участок. Но я бы хотел, чтобы мы начинали с себя - попытались нашу систему консолидировать. Во многих странах есть приоритет гражданина, у нас же нет даже приоритета кредитора. И в ближайшее время и не будет. Так что улучшать качество нашей работы, кроме нас, никто не будет. И вот здесь немаловажную роль играет консолидация и взаимное уважение в банковской среде, которого, к большому сожалению, практически не существует. Здесь нам надо очень серьезно поработать и защищать себя в первую очередь высоким качеством работы, этикой и моралью.
Нас кризис ничему не учит
Игорь Юшко : - На самом деле за последний год ничего не изменилось, и, по большому счету, мы тоже не изменились. Можно немало примеров привести, которые очень хорошо это иллюстрируют.
- То есть кризис не дал той возможности для обновления и очищения, о которой так много говорилось?
Юшко: - Нет, кризис в данном случае сыграл роль корректора. Если мы говорим о балансах, об активах, то произошла ценовая коррекция, качественная, но ничего не изменилось по сути. Вспоминаю, как почти два года назад мы с вами вместе работали над интервью, которое "ЗН" опубликовало в декабре 2007-го. Это интервью было мною настолько выстрадано, что я до сих пор четко помню фразы, которые тогда говорил. И хорошо помню тезис, который редакция "Зеркала" вынесла в заголовок: "Существует критическая потребность предотвратить чрезмерную зависимость страны и ее экономики от внешних заимствований".
На тот момент внешний долг Украины, включая корпоративный, составлял около 70 млрд. долл. Одна из моих последних фраз в том интервью: "Я не знаю, каким должен быть внешний долг, 100 или 200 млрд. долл., но мы обязательно упремся лбом в эту стену". Но это был глас вопиющего в пустыне. Никакой реакции сверху, никаких профессиональных дискуссий, ничего.
Долг дошел ровно до 100 миллиардов, и мы получили то, что получили.
Ровно полгода назад на совещании в Национальном банке, под стенограмму, я сказал следующее: "Новая методика расчета валютной позиции - это бомба замедленного действия, которая взорвет банковскую систему изнутри". Мы с вами, банкиры, это прекрасно понимаем. Я для себя прикидывал: если все банки приведут валютную позицию в соответствие с методикой, то 15% движения курса будет означать почти миллиард долларов потерь для банковской системы за счет курсовых разниц. На капиталах, на дооценке резервов, которые нужно будет доформировывать.
Сегодня все тянутся хоть три копейки положить в капитал, чтобы как-то восстановить свою адекватность, и при этом мы сидим на пороховой бочке. Но кому до этого есть дело? А новый взрыв обязательно произойдет. Вопрос только, когда - нынешней осенью, весной или осенью следующего года?
Кризис давал шанс сделать очень важные вещи: поменять способ мышления, общественное мнение, начать наконец работать на перспективу. Но мы к этому не готовы. Потому что кризис нас учит только каким-то техникам. Можно говорить о большом количестве проблем, накопившихся в банковской сфере: о крупных и маленьких банках, о коротких пассивах, проблемных активах, несовершенных методиках, устаревших продуктах и т.д. Но главное в том, что мы не меняемся. Наше отношение к делу не меняется. Отношение общества к банкам не меняется. Отношение власти к экономике и финансовому сектору в частности - не меняется. И что дальше?
- Нам, наоборот, показалось, что отношение к банкирам в обществе резко и серьезно поменялось, причем не в лучшую сторону. Если год назад банкир был чуть ли не другом, у которого можно занять денег или получить хорошие проценты по депозиту, то сегодня вас как минимум не любят, а зачастую и ненавидят. Вас это не пугает?
Юшко: - Есть такое выражение: "У инвесторов короткая память". В среднем считается, что на три года. Точно так же и вкладчики: пройдут три года, надоест им деньги держать под подушкой, притащат они деньги в банки - до очередного кризиса. И мы опять наступим на те же грабли.
Вот я периодически общаюсь с разными чиновниками на одну из вечных тем - пенсионной реформы. Это уже притча во языцех. Закон был принят в 2003 году. Есть готовая законодательная база. Что нужно сделать? Кабмину - подготовить нормативку, учесть дефицит Пенсионного фонда и найти возможность его покрытия из текущего бюджета в течение нескольких лет, потому что часть пенсионных взносов пойдет на индивидуальные пенсионные счета. Но с тех пор, за шесть лет, ничего не сделано.
Общался я с одним высокопоставленным чиновником, он спрашивает: "Что нужно, чтобы ипотека реально заработала?" Отвечаю: "Нужен инвестиционный ресурс в гривне". - "А что для этого нужно?" - "Нужна пенсионная реформа, реформа социального страхования". - "А когда будет эффект?" - "Года через три". Знаете, какая реакция была? "Так долго? Неинтересно!"
Что тут скажешь? Нет социального заказа. Нет политической культуры у людей: "Три года? Нет, это неинтересно"…
Из мечтателей - в реалисты
Хлывнюк: - Возвращаясь к теме любви-нелюбви к банкирам. Поменять знак отношения и доверить деньги - это несколько разные вещи. В Соединенных Штатах, например, после Великой депрессии 30-х годов прошлого века позитивное отношение к банкирам восстановилось только к середине 70-х. Но это не помешало расти вкладам и сбережениям в американских банках.
Владимир Лавренчук : - Первый мой комментарий - о банкирах. Если нас так любили в сентябре и готовы были разорвать на клочки в октябре, буквально через две-три недели после начала паники по депозитам, то это означает, что прежняя любовь была призрачной.
Я разделил бы последние 12 месяцев на два этапа. Первый - это паника. Второй - когда люди устали от паники и снова начали должным образом относиться к банкирам. Произошедшие за год изменения, как мне кажется, очевидны.
Если сравнивать октябрь прошлого года с октябрем нынешнего, то люди, во-первых, устали и, во-вторых, приобрели опыт. Стучи - не стучи в двери банков, все равно депозиты приходилось ждать… Я пережил несколько банковских кризисов. Но такого серьезного кризиса еще не было - имею в виду глубину и длительность. Такой массовой паники (в целом в секторе, а не только в отдельных банках) не было. И психологически, я считаю, многие рядовые украинцы и банкиры получили новый опыт. Новую реальность каждый воспринимает через призму собственных ценностей. Кризис закончится тогда, когда новые условия люди массово воспримут как новую реальность.
Один из моих иностранных коллег по банку говорит, что украинцы - мечтатели. Они искренне верят, что очень скоро, нужно еще немножко подождать - и наступит настоящий рай, и у всех будут "бентли" и коттеджи в Конче-Заспе. Все покупали дорогие вещи, брали в долг. Думали, что можно взять кредит на 100 тыс. долл. при зарплате 500 долл. Разве действительно можно?
И если кризис развенчал это восприятие мира, то он принес бесспорный позитив. Я считаю одним из уроков кризиса то, что все больше украинцев становятся реалистами, прагматиками, перестают надеяться, что через полгода все пройдет и снова наступят золотые времена с дорогими иномарками и четырехэтажными коттеджами.
Чем больше людей воспримут этот прагматичный подход, тем более позитивными будут сдвиги в сознании и значительно легче - последствия кризиса. Общество может стать другим, более прагматичным и воспринять трудности, как реальность, а не как временные проблемы.
Еще одно интересное наблюдение. Кризис доказал даже радикалам, вообще выступающим против существования банков, что иного, лучшего, чем банки, института для хранения и обращения денег не существует. Поэтому впереди много работы - нужно укреплять банки. Альтернативы нет. Мне очень приятно, что становится все меньше политических авантюр, разрушительных законопроектов или других провокационных действий относительно банковской системы. И это тоже достижение кризиса.
И в завершение - о вызове. Одна из основных проблем для общества, причем как для банкиров, так и их клиентов, - это слишком слабая юридическая защищенность всех участников финансового рынка. Для всех сторон ничто не гарантировано: ни депозит, ни кредит, ни платеж. Это означает, что почти все финансовые операции являются высокорискованными.
Этому явлению, делающему чрезвычайно уязвимыми всех участников финансового рынка, следует положить конец, чтобы надлежащим образом двигаться дальше.
Сергей Наумов : - Добавлю ложку меда в бочку с дегтем. Я считаю, что хоть и не совсем глобальные и радикальные, но изменения к лучшему все же есть. Мы все-таки продвинулись в сотрудничестве с Национальным банком, и он стал прислушиваться к нашему мнению. Они все-таки начали активнее консультироваться, высылают нам проекты документов, мы с ними спорим и что-то обсуждаем. Конечно, этот процесс происходит не так, как хотелось бы, но тем не менее...
Рекапитализация идет, национализация, хоть медленно, но все же движется. Какие-то деньги возвращают населению. Население видит, что государство их как-то защищает и поддерживает. Не на полную, но позитив уже есть. В Нацбанке уже готовы говорить о таких вещах, как свопы: когда мы даем доллары, а получаем гривни.
Но самый позитивный момент для всех нас, и в том числе для меня и нашего банка, - мы наконец-то научились немножко глубже думать о стратегии, научились работать с проблемной задолженностью. Ну, скажем, не совсем научились, но уже знаем, как с ней работать. Создали соответствующие структуры, процедуры, набрали специалистов, обучаем…
Мы наконец-то начали учиться, как продавать депозиты. Начали думать о том, что банк - это не только кредиты. Банки - это качество обслуживания. Что главное в банке - не широчайшая, на всю Украину, сеть, а какое качество этой сети.
Кризис научил нас стратегически думать - не только о том, что у нас под носом, через год, но и немножко дальше, как минимум в трехлетней перспективе. Не воспринять его уроки сейчас - просто преступно.
Вместе с тем, конечно же, все по-прежнему плохо. Проблемная задолженность растет? Растет! Бороться нужно? Нужно!
Что будет перед выборами, предвидеть сложно. Не исключена новая паника, может опять возникнуть проблема с депозитами, с ликвидностью.
Национальному банку, если он все меньше держит курс, надо сейчас больше думать и об инструментах хеджирования (защиты от) валютных рисков. Долгие годы у нас был стабильный курс валюты, и никто всерьез не задумывался, что произойдет в случае обвала. Никаких инструментов хеджирования валютного риска не внедрили: просто держали курс фиксированным и на разработку таких инструментов времени не тратили. Ну, сделали бы его плавающим раньше, в более благоприятные времена, - и люди, немного обжегшись, лучше понимали бы, что значит взять валютный кредит и с какими рисками это сопряжено. Может, не было бы у нас столько валютных кредитов.
Сейчас предлагают - давайте обрубим валютное кредитование совсем. Но с позиции запретов действовать нельзя! Ну, сделайте завышенное резервирование. Такое, чтобы банкам было невыгодно выдавать валюту. Но где брать длинную гривню? Пенсионной реформы нет. Над свопами работаем, но на сегодняшний день этот вопрос не решен. И Национальному банку нужно активнее работать над этими вопросами.
Опять же - средне- и долгосрочное рефинансирование. Оно необходимо, его надо запускать. Но рефинансирование не должно быть единственным системным решением. Рефинансирование - это стартер, чтобы помочь заработать экономике, помочь банкам начать ее финансировать. В остальном должен работать рынок. Причем рынок должен кормить сам себя: сколько собрал депозитов и на какой срок - это твоя ресурсная база. Но для этого должны быть поставщики длинных ресурсов - пенсионные фонды, инвестиционные, нужны долгосрочные инструменты, которые появляются только по мере развития финансовых рынков. И работать над этим необходимо в любом случае и уже сейчас.
По-прежнему большая проблема - это постановления №107-109. Сейчас уже стало очевидно и НБУ, что банки под таким регулированием все больше влезают в валютные риски и уже сейчас несут убытки в связи с ростом короткой позиции. Его срочно нужно менять, делать мягче либо отказываться совсем.
Еще одна большая проблема, о которой уже много говорили, в том числе и сегодня, но над которой всерьез никто в государстве не работает, - это защита прав кредиторов. Тотальная коррупция, никаких законодательных инициатив в этом отношении. Суды продажные. В России, я знаю, предусмотрена даже уголовная ответственность за уклонение от выполнения обязательств по кредитам. Люди там чувствуют ответственность за невозврат долгов. У нас никакой ответственности нет.
Роман Шпек : - Мы говорим о годе с момента начала кризиса. На мой взгляд, это неправильная трактовка. Глобальный кризис начался не год назад, а еще в конце первого квартала прошлого года, после того, как закрылся межбанковский рынок.
И лишь потом, как следствие, начались громкие банкротства. Если рассматривать наш внутренний кризис, то и он длится значительно дольше. И последствия глобального кризиса в Украине значительно меньше, чем последствия собственного внутреннего.
Это и привело к ситуации, когда государство в целом - через государственные, общественные институты - оказалось не в состоянии противодействовать кризису.
Приоритет кредитора. Болезненная и чрезвычайно важная тема. Но, по моему глубокому убеждению, решение вопроса о защите прав кредитора начинается с платежеспособности самой банковской системы. Пока сами банки не будут выполнять платежи, не заработает межбанковский рынок, не заработает рынок ресурсов, мы не сможем реализовать свое право кредитора. И здесь главный вопрос - что делают правительство и регулятор для ликвидации проблемы неплатежей?
За прошедшие полгода количество невыполненных платежей в системе практически не изменилось; картотека осталась на уровне около 10 млрд. грн. Если эта цифра не будет снижаться, то вкладчик банкам не поверит и не придет с депозитом. А иного источника пассивов у банков сейчас нет. И здесь власть должна действовать оперативно и эффективно. У нас же вопросы рекапитализации обсуждаются больше года, в Голландии - шесть часов.
Теперь несколько слов о проблеме наращивания и концентрации банковского капитала. Я не ставлю вопрос о его абсолютном размере. Мы должны говорить исключительно о его достаточности и способности банка выполнять свои обязательства. Минимум треть небольших банков в Украине - с хорошим финансовым состоянием, бесперебойно осуществляют операции. Но если банк этого не делает - большой или маленький, если есть проблема ликвидности, платежеспособности, адекватности, должны моментально включаться все рычаги, чтобы он мог выполнять свои функции и обязательства. Если институт не выполняет свои функции, он должен уйти с рынка. Для этого есть разные инструменты: поглощение, санация, ликвидация и т.п., иначе мы никогда не изменим общественное мнение.
Нам очень важно правильно оценивать правдивость тех заявлений, которые сегодня звучат. Я уверен, что, например, проблема внешней задолженности, которую сегодня так активно обсуждают в экспертных кругах, не столь уж страшна. На текущий год консолидированные обязательства частного и государственного секторов перед внешними кредиторами составляли более 30 млрд. долл. В будущем году - только 21 млрд. долл. Уверен, что эта цифра отнюдь не критична для банковской системы.
Проблема не в том, что существует долг. Проблема в том, что не реализуются реформы, не создаются предпосылки для того, чтобы завтра появился источник для погашения этого долга. Временно можно переодолжить, главное - чтобы не пришлось переодалживать постоянно.
Много разговоров о долларизации и о том, что коммерческие банки содействовали наращиванию долларовых кредитов. Произошло это по одной простой причине: не было долгосрочного гривневого ресурса, который бы можно было использовать для кредитования. Поэтому мы снова возвращаемся к тому, что даже те немногочисленные реформы, как, например, уже упомянутая пенсионная, так и не были имплементированы. Перед выборами 2004 года реформы были остановлены и в 2005-м так и не возобновились.
Но самый главный негативный вывод из кризиса - мы коллективно так и не стали сильнее. Беда не научила нас действовать сообща. Каждый все знает, а вместе ничего сделать не можем.
Год упущенных возможностей
Вадим Пушкарев : - Если говорить о прошедшем периоде, то я только укрепляюсь в своем мнении - это год упущенных для развития возможностей. Давайте посмотрим на наших ближайших соседей из Беларуси: закрытая экономика, которая не получила 10 млрд. долл. от МВФ в банковскую систему, но прекрасно себя чувствует. Мы же получили 10 миллиардов и ничего с этими деньгами не добились.
Здесь находятся представители шести банков с иностранным капиталом, ни один из которых не вывел даже доллара из Украины. Более того, я могу сказать на примере нашего банка, что за этот период мы завели в страну порядка 300 млн. долл. под принудительную капитализацию, а также кредитование отдельных проектов. Присутствующие здесь коллеги только на капитализацию завели сюда в сумме около миллиарда долларов.
Мы имели уникальную возможность - относительно закрытую экономику, фактическое отсутствие фондового рынка, достаточно большой объем заведенных через серьезные иностранные банки ресурсов. Все это создавало базу для привлечения в страну огромного количества инвестиций из-за рубежа и денег населения с внутреннего рынка - на развитие экономики. Этими возможностями мы не воспользовались.
Теперь оценим перспективу. Я глубоко убежден, что вторая волна кризиса в Украине неизбежна. Причина - качество кредитного портфеля, которое постоянно ухудшается из-за сегодняшнего судебного беспредела в стране. Проблема качества получаемых нами судебных решений и огромной стоимости даже элементарных юридических разбирательств просто зашкаливает. Эта бомба рванет если не зимой, то весной. Если не попытаться навести порядок в этой сфере, то банковской системы у нас скоро просто не будет.
Недавние примеры из личного опыта: Хозяйственный суд Донецкой области и Донецкий апелляционный хозяйственный суд признают недействительными кредитные договора на сумму более 15 млн. долл. на том основании, что кредиты были выданы не в национальной валюте.
Думаю, что судебный беспредел в ближайшее время дополнится еще и беспределом уголовным. Особенно это коснется банков, находящихся в тяжелом положении. Не имея возможности решить вопрос возврата долгов цивилизованным юридическим путем, они будут вынуждены обращаться к криминалитету - это будет их последний шаг. С другой стороны, и это уже началось, должники, которых начинают "щемить" по полной программе, тоже обращаются к криминалитету. Вот здесь, я ожидаю, откроется ящик Пандоры и начнется одновременно и судебный, и уголовный беспредел. Фильм "Бандитский Петербург" покажется всем доброй сказкой.
Следующая проблема, о которой хотелось бы сказать, - это совершенно бестолковое использование ресурсов рефинансирования. Сегодня в банковскую систему вливаются ресурсы, которые идут не здоровым банкам на кредитование реального сектора экономики, а на пролонгацию обязательств больных или уже фактически мертвых банков, которые ничего не кредитуют.
Одновременно происходит наращивание долговых обязательств правительства, которые монетизируются Национальным банком. Эти деньги проходят по спирали, попадая обратно в казну через бюджетные платежи, с одной стороны. А с другой - Национальный банк, желая удержать под контролем монетарную базу, связывает реальный ресурс, которым оперируют коммерческие банки, через повышение требований по резервам и т.п. Получается, что экономика обескровливается - вместо того, чтобы стимулироваться за счет какого-то реального длительного финансирования.
Плюс попытки ввести в этой ситуации запрет на валютное кредитование. При кризисе, наоборот, нужно открывать двери для финансирования, и только потом уже грамотно, постепенно и осторожно создавать нормативные ограничения, прежде всего ценовые, которые за счет экономической эффективности сведут к минимуму долларизацию экономики.
Но в ситуации, когда денег нет, инвестора надо приглашать на достаточно льготных для него условиях. А что получается сегодня у нас из-за запрета на валютное кредитование? Мы должны привлечь за рубежом валютный ресурс, привести его сюда, здесь его обменять на гривню, вложить неизвестно куда и неизвестно с какой возвратностью при таком дефиците госбюджета. После этого дождаться, когда гривни через несколько лет будут, может быть, возвращены совершенно по другому курсу, конвертировать их и вернуть вложения, схватив колоссальную курсовую разницу... Ну, вы извините, кто же сегодня будет брать на себя такие колоссальные риски?
Что делать?
- Вы очертили достаточно обширный круг банковских проблем. Но хотелось бы знать, как система будет противостоять этим проблемам? Ведь до окончания избирательной кампании ни одна из реформ, о которых ратовали здесь собравшиеся, не будет реализована.
Пушкарев: - В советские времена был фильм, название которого очень хорошо характеризует задачу банков: "Приказано выжить". Да, я не ожидаю никаких изменений в судебной, законодательной и монетарной системе. Поэтому у банкиров остается только один путь: стиснуть зубы, собрать все силы, рвать недобросовестных должников и выживать. Рано или поздно позитивные изменения произойдут, так как у власти не будет другой возможности снижать социальную напряженность, которая легко может перерасти в новую революцию, если будет так продолжаться и дальше.
Но до выборов никаких положительных изменений не будет, так как они связаны с ужесточением правового поля, с ущемлением прав заемщиков и расширением прав кредиторов…
Блащук: - Мы должны подумать о том, как будем жить в следующем году. Как я уже говорил, основной проблемой системы, на мой взгляд, сегодня являются плохие активы и борьба с ними. Поэтому мы должны изучить опыт разных стран по высвобождению банковских балансов от плохих активов.
Тут возможно несколько вариантов. Первый - продажа плохих активов специализированному госучреждению, которое выкупает их за счет государственных ценных бумаг с определенным дисконтом. Второй - передача плохих активов спецучреждению для временного хранения, пока не произойдет повышение рыночной цены залогов.
Это бюджетные пути решения проблемы. Но есть и небюджетные, например, известный опыт Швеции по созданию специальных частных фондов, доказавший свою эффективность.
Для достижения цели повышения капитализации банков нам необходимо снять большинство бюрократических преград для участия физлиц в капитале банков. Предусмотреть благоприятные условия для конвертации депозитов физлиц в регулятивный капитал банка, в том числе субординированный долг.
Сегодня украинское законодательство далеко от совершенства в части регулирования процедур слияния и поглощения в банковской среде, купли/продажи активов и пассивов. К примеру, вопрос передачи депозитов от одного банка к другому. Сейчас, если банк не находится под временной администрацией, то депозиты нельзя передать без согласования с вкладчиком. Такое согласование при большом их числе - практически невыполнимая задача. Другая проблема, которая очень долго решается, - это невозможность для банка, выкупившего валютные кредиты у другого финучреждения, приобрести на межбанковском рынке валюту для своих новых клиентов для погашения займа.
Стратегический вопрос - использование резервов, созданных банками. Нам необходимо изменить архаичную статью 12 закона о налогообложении прибыли предприятий, по сути запрещающую банкам использовать собственные сформированные резервы для погашения плохих кредитов. Нынешняя редакция закона предусматривает обязательное обращение в суд, к судебному исполнителю и т.п. Это ограничение теряет свое значение, когда учреждение принадлежит частному собственнику, для которого банк сам по себе является бизнесом, а не только инструментом.
Пушкарев: - О каких изменениях в нормативной базе мы говорим, если сегодня в НБУ нельзя получить даже элементарную справку? Сегодня ни один из топов НБУ не берет на себя ответственность за подписание каких-либо разрешительных документов… До тех пор, пока руководство Нацбанка будут вызывать в прокуратуру и МВД, пока в этом секторе будет политика в погонах, никаких положительных изменений не будет. Ну разве что еще что-нибудь запретят…
Лавренчук: - Безусловно, необходимо влиять на изменение нормативной базы, и мы будем это делать. Здесь важна правильная расстановка приоритетов. Однако возникает еще одна, еще более важная задача - восстановления доверия, отсутствие которого и является причиной кризиса.
Восстановление доверия не относится к материальным вещам. Невозможно законом или инструкцией восстановить доверие к Национальному банку и судам. Доверие можно восстановить, лишь выполняя существующие законы и правила. Это очень серьезный вызов обществу и всем здесь находящимся.
Зинков: - Я продолжу тему. Выход из кризиса невозможен без активной экономической политики самого государства. Этого у нас нет, равно как и нет доверия к государству. Мы не знаем, какими будут государство и его политика завтра. Поэтому сидим и гадаем: а что же будет?
Я могу показаться пессимистом, но выход Украины из кризиса - слишком туманное будущее, потому что у нас нет основных инструментов для его преодоления. Мы видим лишь ситуативные изменения в окружающей нас среде. Летом доверие к банковской системе начало потихоньку возвращаться, мы начали фиксировать небольшой приток депозитов, но стоило НБУ сделать одно неловкое заявление, как эти депозиты словно ветром сдуло. То есть, если люди чуть-чуть доверяют отдельным банкам, то всей системе доверия нет.
Тому, какой должна быть экономическая политика государства, можно посвятить отдельную дискуссию. Но для начала мы должны понимать, есть ли у власти готовность эту экономическую политику разработать и реализовать. Сейчас этого понимания нет, поэтому банки будут поодиночке вести борьбу за выживание.
Юрий Сколотяный, Александр Дубинский
По материалам: Дзеркало Тижня
Поделиться новостью
