Внешний долг: время расплаты приближается — Finance.ua
0 800 307 555
0 800 307 555

Внешний долг: время расплаты приближается

Казна и Политика
3953
Это, видимо, какая-то украинская национальная эпидемия. Иногда мы называем ее «решать проблемы по мере их возникновения». Иногда хвастаемся умением жить одним днем, прикрываясь библейским «хватит дню его бедствия». Но если внимательно присмотреться, то все это просто умозрительная близорукость. Возможно, для человека это нормальная черта, которая часто проявляется в жизни. Но для народа и его элиты — однозначно нет. Ибо когда политический класс не способен распознавать масштабные проблемы и вызовы заранее и готовиться к их преодолению заранее, то страна живет от аврала до аврала, от одного кризиса до другого. Именно это и имеем в Украине. Разве нет?
Одна из таких проблем — долг, в том числе внешний государственный. В 2014-2016 годах Украине требовались огромные деньги, чтобы заплатить по внешним обязательствам. Помощь международных доноров позволила нам залатать финансовые дыры. Однако вопрос долга не снят: в большинстве случаев мы получили только кредитные деньги, которые придется возвращать. Когда нам их давали, думалось, что до погашения еще ой как много времени. Но оно закончилось очень быстро. И теперь до начала пиковых погашений внешнего государственного долга осталось около двух лет. Пора распознавать вызовы, иначе в период двойных выборов 2019-го появятся угрозы не только для власти, но и для направления развития всей страны.
Внешний долг: время расплаты приближается
Государство без денег
Вызов первый: Украина будет иметь достаточно денег, чтобы до 2019 года включительно без проблем возвращать свои долги? В этом году мы начинаем отдавать кредиты МВФ (это не помеха для получения дальнейших траншей), в следующем году фондовые выплаты достигнут пика $1,5 млрд (если не учитывать те суммы, которые нам еще могут предоставить). Одновременно в 2019 году Украина начинает погашать еврооблигации, выпущенные в ходе реструктуризации, проведенной в позапрошлом году. На это потребуется $3,8 млрд. Таким образом на погашение внешнего государственного долга в течение 2017-2019 гг страна должна потратить $8,9 млрд. Если сюда добавить долг Януковича, который нам вскоре придется возвращать, судя по тому, как разворачивается судебный процесс, то общая сумма достигает почти $12 млрд.
Имеем ли мы такие деньги? В прошлом году золотовалютные резервы (ЗВР) выросли на два миллиарда. В то же время миллиард Украина получила от МВФ, миллиард — от размещения еврооблигаций под гарантии США и почти два — от других доноров, вроде Всемирного банка и ЕБРР. Без этих денег ЗВР уменьшились бы на $1,8 млрд (или девальвация была бы значительно заметнее). В позапрошлом году без внешней финансовой помощи резервы вообще сошли бы практически к нулю. В этом году мы пока в плюсе, но во втором полугодии тенденции, вероятно, изменятся. Итак, золотовалютные резервы НБУ в целом растут только благодаря тому, что Украина регулярно получает финансовую помощь от доноров. Если этой поддержки не станет, они начнут уменьшаться. О последствиях такого развития событий для валютного рынка нам очень хорошо известно с 2014-2015 годов. Вывод: на сегодня страна не имеет достаточного количества собственных денег, чтобы спокойно гасить долги до завершения избирательного периода в 2019-ом. А тех $18 млрд резервов, которые мы имели на конец июня, слишком мало, чтобы их уменьшения на $12 млрд за 2017-2019 годы не заметили на валютном рынке и среди иностранных инвесторов и чтобы оно не имело негативных последствий.
Изначально планировалось, что до конца этого года Украина получит 12 траншей МВФ и выберет $15 млрд из запланированных $17,5 млрд. Но фактическое количество займов пока втрое меньше, а на государственных счетах могло бы быть на $6,5 млрд больше. Мы существенно отклонились от плана. Причина проста — неспособность власти проводить реформы должным темпом, который обеспечил бы достижение структурных маяков Программы расширенного финансирования МВФ, достаточное количество ее пересмотров и, как следствие, получение всей запланированной суммы денег. Ведь каждый раз, когда в стране нужно ввести какую-то важную перемену, в информационном пространстве разгорается скандал, а противники реформ пытаются тянуть время и создавать непреодолимые препятствия для их проведения. Поэтому если судить по количеству полученных траншей МВФ, то мы продвигаемся в три раза медленнее, чем нужно. То есть фактически хотя и не стоим на месте (что хорошо), но движемся, как улитки. И это плохо, потому что сами себе создаем угрозу возникновения разрыва финансирования.
Внешний долг: время расплаты приближается
Причины и последствия
Недополучение денег МВФ приводит к последствиям, которые усиливают проблему дефицита средств. Во-первых, другое международное финансирование также задерживается. В начале 2015-го в прогнозах МВФ указывалось, что в течение 2015-2017 годов от других доноров Украина получит $12,6 млрд. Можно не сомневаться, что эти деньги были готовы и ждали нас, но чтобы их выбрать, мы должны продвигаться этапами программы МВФ. На деле за предыдущие два года нам поступило $5 млрд, в этом году — еще максимум $2,6 млрд. То есть мы уже недополучили минимум $5 млрд, которые должны были бы пополнить счета правительства и НБУ до конца этого года. Причина та же — недостаточность реформ, ненадлежащее выполнение требований МВФ.
Во-вторых, два года назад планировалось, что Украина уже в 2017-м выйдет на международный рынок заимствований. В своих прогнозах фонд закладывал, что мы в этом году сможем одолжить миллиард долларов и еще по два в следующем году и через год. Если бы мы проводили реформы систематически, начиная с 2015-го, то так, пожалуй, и было бы. Ведь на данный момент большинство трансформационных процессов были бы по крайней мере запущены, а некоторые из них — закончены. Соответственно инвесторы не имели бы сомнений в том, что страна меняется и прошла точку невозврата, даже если война на Донбассе продолжится.
А что мы имеем на самом деле? Экономическое восстановление началось поздно и довольно вялое, низкий темп реформ, значительную часть из них еще и не начинали, а те препятствия, которые преодолевают реформаторы, такие большие, что возникают сомнения, сможет ли страна довести дело до логического, нужного конца, или все закончится мощной политической реакцией, сменой власти и разворотом направления движения страны на 180 градусов. При таких условиях инвесторы хорошо подумают, одалживать ли стране деньги, ведь экономически она может не иметь достаточно ресурсов, чтобы их вернуть, а политически — к власти могут прийти те, кто не захочет отдавать деньги, а потребует списать хотя бы часть их стоимости. Это означает, что де-факто репутация как должника будет оставаться сомнительной, по крайней мере до выборов 2019 года, когда станет понятно, каков будет курс страны на следующие пять лет и как она преодолеет разрыв финансирования, который приближается. К тому времени вероятность привлечения государством существенных объемов валюты на глобальных рынках долга мизерная.
Итак, получается, что страна уже пострадала от недальновидности власти. Она должна была добросовестно и методично проводить реформы и пройти значительную часть пути трансформации до начала предвыборной кампании, получая деньги доноров, симпатии избирателей и баллы в рейтинге. Это была оптимальная стратегия. Вместо этого власть погрязла в ненужных информационных баталиях. Прямое следствие — мы уже недополучили почти $12 млрд, которые до выборов нам ой как пригодились бы. Реальный риск — не получить еще более $10 млрд, запланированных на ближайшие два года. Без них финансовая ситуация в стране существенно ухудшится, а мы с большой вероятностью переживем еще один экономический кризис. Самое возмутительное, что в таких условиях многие политики утверждают, будто мы обойдемся без денег МВФ, поэтому спокойно можем не выполнять условия Программы расширенного финансирования. Когда чистые золотовалютные резервы составляют лишь около $5 млрд, такая позиция — или откровенная глупость, или сознательная работа против Украины. Ни одна, ни другая никогда еще к добру не приводили.
Внешний долг: время расплаты приближается
Без альтернативы
Вызов второй: можно ли найти другие источники финансирования, чтобы перекрыть названный дефицит? Теоретически — да. Если разделить потребности на три года, то на год Украине нужно в среднем около $4 млрд. Ранее привлечение такой суммы вообще не вызывало трудностей. До Революции Достоинства прямые иностранные инвестиции (ПИИ) ежегодно приносили стране больше этой суммы и внешние корпоративные займы. Значительными были и поступления от размещения государственных еврооблигаций. Но сейчас ситуация кардинально отличается.
На момент Революции достоинства в структуре ПИИ доминировали капиталовложения с Кипра (33%), Нидерландов (17%) и России (6,6%). Первые две страны — известные легальные оффшоры, через которые заходил капитал, заработанный в Украине и вывезенный из нее, честно или нет. Сейчас заработки украинских капиталистов значительно уменьшились из-за кризиса, войны и некоторого уменьшения возможностей для коррупции. Как следствие, запас ПИИ из этих двух стран за три года уменьшился соответственно на 45% и 36%. Третья страна — враждебная Россия. Инвестиции оттуда выросли за этот период на 23%, но только потому, что россияне были вынуждены докапитализировать банки, чтобы удовлетворить требования НБУ и не потерять их вообще. Без учета этого фактора инвестиции из РФ так же значительно уменьшились. В итоге получается, что модель, по которой страна привлекала миллиарды иностранных инвестиций до кризиса, больше не функционирует. Она предполагала, что доморощенные олигархи и россияне инвестировали в Украину, потому что имели избыток денег и рассматривали ее как свою территорию, защищенную от глобальной конкуренции и внешних политических влияний. Сейчас наша страна открылась, причем на таких условиях, что российский капитал — неформально нежелательный гость вообще, а внутренний олигархический страдает от того, что с олигархами борются и урезают им источники легкого обогащения, пытаясь поставить их в равные условия со всеми и лишить политического влияния и других нерыночных факторов конкурентоспособности. Если указанная модель больше не работает, то и поступления иностранных инвестиций в ее рамках будут мизерные. Стране придется конкурировать за глобальный капитал на общих условиях. И чтобы выиграть эту борьбу, нужно улучшать бизнес-климат, то есть проводить реформы. А поскольку это у нас получается криво, то и на существенные ПИИ в течение ближайших лет не стоит надеяться.
Это касается и корпоративного долга. До кризиса 2008-2009 годов миллиарды долларов внешних заимствований удавалось привлекать украинским банкам. После него финучреждения в основном погашали накопившиеся долги, передав эстафету привлечения долга нефинансовым корпорациям. Тогда казалось, что крупный украинский бизнес достаточно ликвидный и перспективный, поэтому способен занимать за рубежом миллиарды долларов в год. Но после Революции Достоинства эту перспективу как рукой сняло. Да, война, глубокий экономический кризис и падение глобальных цен на сырье ухудшили финансовое положение украинских корпораций, большинство из которых были вынуждены реструктурировать свой портфель долгов. Но, пожалуй, никто не ожидал, что все это продлится так долго: внешние рынки займов были закрыты для нашего бизнеса практически три года. И только в 2017-м двум тяжеловесам — «Кернелу» и «Мироновскому хлебопродукту» — удалось разместить еврооблигации, привлекая по $500 млн каждый. Сегодня в Украине очень мало корпораций с хорошим финансовым положением, достаточно публичных и прозрачных для того, чтобы иностранные инвесторы могли им доверить деньги в долг. А те компании, которые имеют все надлежащие характеристики, не требуют финансирования и не собираются одалживать вообще. Зато можно надеяться на отдельные размещения корпоративных евробондов в ближайшем будущем, но рассчитывать, что они будут приносить миллиарды долларов ежегодно до 2019 года, отнюдь не стоит.
Внутренние ресурсы
Можно поискать нужные ресурсы и внутри страны. Речь не о миллиардах, которые украли Янукович и его клика. Большинство из этих денег сейчас далеко за пределами нашей страны, хотя иногда случаются приятные находки вроде $1,4 млрд, конфискованных в пользу бюджета несколько месяцев назад или Одесского НПЗ, который перешел в руки государства буквально на днях. Такие находки совсем непостоянны и нерегулярны, чтобы строить на них государственную политику в любом направлении, поэтому на них рассчитывать не стоит.
Речь идет о том, чтобы попытаться привлечь финансирование на внутреннем финансовом рынке. Но анализ показывает, что его возможности слишком ограничены. За последние несколько лет из всех гособлигаций, выпущенных в обращение, финансовый рынок принимал лишь около 2% ВВП в год — остальное приходилось выкупать НБУ. Большинство из ОВГЗ деноминированы в гривне, в то же время для погашения внешних долгов нужна валюта. Наши потребности в чистом привлечении финансирования составляют 4-5% ВВП. Теоретически мы можем брать половину из этой суммы на внутреннем рынке, под другую половину — печатать деньги, но тогда мы должны быть готовы к довольно стремительным хроническим девальвации и инфляции, которые, учитывая паникерство украинцев, могут показывать чудеса ускорения. О существенных инвестициях придется забыть на несколько лет, а с ними — и о развитии экономики. Нужен ли нам такой сценарий? Понятно, что нет.
Также кое-кто говорит о внутренних реальных ресурсах — государственных предприятиях и земле, в частности государственной и коммунальной, как факторе привлечения денег в страну. Приватизация нужна, но не ради денег, а для обеспечения эффективности госкомпаний. Рынок земли нужен, но не ради денег, а чтобы создать солидные предпосылки для развития сельского хозяйства. Поэтому использование всех этих ресурсов следует переводить на денежную, рыночную основу. Впрочем, поступления средств от продажи реальных активов следует вынести за скобки текущих потребностей в финансировании или других тактических проблем. Иначе утверждение «продали страну за копейки» станет очень близким к реальности. Поэтому на конкретные суммы от реализации стратегических активов в случае прохождения ожидаемой финансовой ямы рассчитывать также не стоит, ведь это может противоречить национальным интересам.
Вот и получается, что на сегодня для Украины реальной и приемлемой альтернативы финансированию от иностранных доноров нет. Она в ситуации «пан или пропал»: или мы проводим реформы, в результате чего получаем и деньги, и значительно лучшее положение и перспективы развития экономики, или мы не делаем ничего, не получаем денег и готовимся к новому кризису, что грозит кардинальными изменениями власти и вектора развития Украины. Есть страны, которые через это проходили, но их опыт показывает, что ничего, кроме потерянного времени (речь идет о 5-10 годах), они от этого не выиграли.
Любомир Шавалюк
По материалам:
Тиждень.ua
Если Вы заметили ошибку, выделите необходимый текст и нажмите Ctrl+Enter , чтобы сообщить нам об этом.

Поделиться новостью

Подпишитесь на нас